Все возможно

Увернувшись от очередного кавалера, Элен незаметно выбралась из толпы и остановилась в проходе, ведущем к бару. Из этого укромного уголка, защищенного со стороны зала толстой колонной и пальмами в кадках, она могла спокойно наблюдать за людским водоворотом, бурлившим в зале. Вот Джо Стайн, игнорируя музыку, бодро отплясывает фокстрот со своей женой; чуть подальше Стефани Сандрелли кружится в объятиях Рэндольфа Холта — восходящей звезды, которого называют вторым Ллойдом Бейкером; настоящий Ллойд Бейкер тоже здесь и танцует со всеми, кроме собственной жены. Рядом Льюис с каменным лицом и остекленевшим взглядом выделывает какие-то замысловатые па, обнимая одной рукой незнакомую девушку. Элен знала только, что ее зовут Бетси и что она приехала из Сан-Франциско. Своим причудливым нарядом девушка напоминала одновременно прислужницу в гареме и индейскую скво. Ноги у нее были босые, и, когда она переступала ими, пятки громко шлепали по полу; на щиколотках поблескивали браслеты с крошечными серебряными колокольчиками. Платье — длинное, расшитое узорами, больше всего напоминало восточный кафтан. В распущенные рыжие волосы девушки были вплетены перья и ленты. Танцуя, она подняла руки над головой и принялась раскачивать ими в такт музыке. Элен увидела, что они от локтя до кисти унизаны тонкими серебряными браслетами с бирюзой. Стоило девушке пошевелиться, как браслеты начинали бренчать и позвякивать.

Элен отвела от нее взгляд и посмотрела на Грегори Герца, танцующего с Ребеккой Стайн. Вид у него был такой же, как всегда, — спокойный и любезный. Но Элен чувствовала, что уже не может относиться к нему по-прежнему. Сегодня он предстал перед ней совершенно в ином свете, она поняла, что он далеко не так прост и откровенен, как кажется. Интересно, подумала она, согласилась бы Стайн финансировать его фильм, если бы главную роль играла другая актриса? Скорей всего нет. Так, может быть, Герц именно поэтому и пригласил ее? Может быть, его волновала вовсе не ее актерская судьба, как он уверял, — а исключительно прибыль? Для Голливуда это было вполне естественно, здесь к актеру привыкли относиться как к товару. И все же Элен не верила, что Герц способен на такое, до сих пор он был с ней достаточно искренен, и у нее не было оснований считать, что он притворялся.

Она откинулась назад и прислонилась к колонне. Она только сейчас поняла, что среди людей, которых она пригласила на этот бал, очень мало таких, которые были бы ей по-настоящему симпатичны, и еще меньше тех, кому она могла полностью доверять.

Неожиданно кто-то со всего размаха налетел на нее сзади. Она оглянулась и увидела Мильтона, одного из своих агентов. Высокий, загорелый, щеголеватый, он стоял, затравленно озираясь вокруг.

— Вы не видели Гомера? — спросил он. — Я пытаюсь от него удрать. Он напился как сапожник и совершенно потерял над собой контроль.

Он поискал глазами официанта, еще раз боязливо оглядел зал и, не обнаружив ничего подозрительного, начал понемногу успокаиваться. Повернувшись к Элен, он схватил ее за руки и принялся трясти.

— Поздравляю вас! — воскликнул он. — То, что вы сделали, гениально! Можете мне поверить, это не пустой комплимент. — Он уставился на нее. — К концу фильма я рыдал, как ребенок. Мы все рыдали: Элизабет, Поль… Хотя нет, Поль, кажется, не рыдал. Зато этот тип из «Нью-Йорк таймс»… как же его… вот он заливался в три ручья… Элен, нам надо поговорить. После вашего фильма все словно с ума посходили. Телефон звонит не переставая. Все хотят заполучить вас к себе.

Вы совершили огромную ошибку, согласившись на предложение Герца. Я уже говорил вам и продолжаю повторять: эта роль не для вас. Подумайте сами. Ну что это за героиня? Жестокая, безнравственная, злобная баба. Зрителям не понравится, если вы будете ее играть. Они привыкли видеть вас в других ролях. Нет, Элен, вы должны сняться в продолжении «Эллис». Кстати, я только что прочел сценарий. — Он усмехнулся. — Пиратскую копию. Мне чудом удалось ее раздобыть. Это изумительная вещь, Элен, просто изумительная. Когда я читал, у меня дух захватывало от восторга. Поэтому давайте договоримся так: завтра я к вам подъеду и мы еще раз все обсудим…

— Хорошо, Мильтон, я вам позвоню. Но своего решения я менять не собираюсь. Я уже сказала Герцу, что согласна у него сниматься.

— Сказали? Господи, да кого волнует, что вы ему сказали? До тех пор, пока ничего не подписано, мы можем тысячу раз все изменить. Так что послушайте, Элен…

— Завтра, Мильтон, мы все обсудим завтра, — прервала его Элен и быстро пошла прочь.

Проскользнув мимо бара, она вошла в зимний сад и устало опустилась в плетеное кресло, надежно защищенное со всех сторон зеленью пальм и орхидей. Элен никогда не любила орхидеи с их тугими, сочными листьями и яркими, мясистыми, хищно изогнутыми лепестками.

Сквозь звуки оркестра из бара доносились приглушенные голоса:

— Меня так и подмывало послать его к черту, но я сказал: «Ладно, так и быть, мы заключим с вами договор…»