Все возможно, детка

В общем, слово за слово, но пришлось и делом заниматься. У Сэма, пока он наполнял шприц гормональными препаратами из ампул, руки дрожали не меньше моего. Потом он нажал на поршень, чтобы удостовериться, что из шприца вышел весь воздух. Как нам объяснили, если в шприце останется воздух, то от такого укола можно умереть. Очень мило.

— Ну что, готова? — спросил он меня.

— Охренеть, да ведь эта иголка дюйма четыре в длину.

— Сколько это ни повторяй, короче она не станет, — сурово сказал Сэм. — Раздевайся.

Делать было нечего. Юбку вверх, трусики вниз, и вот я уже лежу поперек кровати, как приговоренная, а Сэм нависает над моей тыльной частью с зажатым в руке копьем. Ситуация, не слишком льстящая чувству моего собственного достоинства. Сэм стерилизующим тампоном нарисовал крест на моей ягодице, мысленно деля ее на четыре части. Верхний правый квадрант — таково правило. В этом случае меньше шансов угодить иглой в какой-нибудь важный нервный центр и оставить пациента парализованным. Обнадеживает, ничего не скажешь. Раз, два, три — и занесенное копье вонзилось в меня. Делать это нужно одним коротким движением, держа шприц как ручку или дротик для дартс. Должна сказать, что получилось у Сэма неплохо, я почти ничего не почувствовала до того момента, когда он нажал на поршень, чтобы вогнать в меня порцию гормональных препаратов. Ощущение не самое приятное, но терпимое.

Когда я наконец поднялась, лицо у Сэма было бледное как полотно. Он сказал, что за такое дело он заслужил выпивку, но уточнил, что это просто шутка и выпивать он, конечно, не будет. По-моему, вся эта затея с искусственным оплодотворением действительно помогла нам стать ближе друг к другу.

Позже вечером, когда мы наконец вышли из дома Проклеймеров, я наехал на Тревора и Джорджа за что, что они не помогли мне защитить название фильма.

— Да брось ты, Сэм, — сказал Джордж. — Ну, не катит твое название. Ну что это такое — «Все возможно, детка»? Чушь какая-то. Мы же с тобой столько лет работали редакторами в Телецентре. Неужели ты думаешь, что я стану по дружбе отстаивать откровенно неудачное название?

Умеет эта скотина, когда хочет, лягнуть меня по больному месту.

— А ведь раньше оно тебе нравилось, — напомнил я Джорджу.

— То было раньше, — непринужденно сказал он. Ну ясно, раньше — пока модный молодой режиссер, восходящая звезда с контрактом на три фильма в Лос-Анджелесе, не заявил, что ему оно не нравится. Господи, я не думал, что Джордж может быть таким бесхребетным. Как же все мы подвержены обаянию чужой славы и моды.