Все время мира

Команда расходится по полю, и ребята принимаются за заключительные упражнения. Мистер Дэвис подзывает к себе Дезмонда для разговора.

Я вижу, как Дез снимает шлем и внимательно слушает слова тренера. Кивает, и выражение его лица потихоньку смягчается. Затем тренер хлопает его по плечу и отходит в сторону. Когда Дезмонд поворачивается ко мне, у меня перехватывает дыхание.

Он подкидывает вверх свой шлем и улыбается так же, как во время матча.

Дело сделано. Он в команде, и это в том числе и моя заслуга.

Я хочу улыбнуться Дезмонду в ответ, но Брайан уже смотрит на меня, и его угрожающий взгляд мне не нравится. Кроме того, я еще не забыла, что он совсем недавно говорил о Дезе, поэтому я сдерживаюсь, чтобы не показать свой дружелюбный настрой.

Я вернула Дезмонду долг за вчерашнее, когда он спас меня от моего отца. Теперь мы квиты.

Прежде чем повернуться к своей команде и хлопнуть два раза в ладоши, чтобы привлечь ее внимание, я вижу, как во взгляде Дезмонда появляются сомнения.

– По местам, ребята, – обращаюсь я к своей группе. – Начинаем!

На часах почти десять часов вечера, и мы только что поужинали.

Дезмонд не проронил ни слова, даже когда мой отец спросил у него, как прошел день. Другой на его месте поспешил бы рассказать, что попал в команду, но Дезмонд, по-видимому, не рвется сообщить эту новость моим родителям. В доме Керперов не ведут важные разговоры: когда мы собираемся вместе, все выглядит так, будто каждый только и считает минуты до окончания этой пытки, и Дез не исключение. Конечно, ужин не принес мне удовольствия. Много раз я напрасно старалась встретиться с Дезмондом глазами, а когда перестала пытаться, уже он начал искать моего взгляда, однако назло ему я теперь всячески игнорировала его попытки. Наконец, когда нам разрешают покинуть стол, я бегу в ванную и теряю счет времени. Я умываюсь, чищу зубы, затем завязываю волосы в небрежный пучок. Я делаю все на автомате, будто робот. Тяжело вздохнув, я бросаю взгляд на унитаз. Это тоже уже привычка, но я не хочу выворачивать себя наизнанку. В этом нет необходимости, учитывая, что я съела очень мало. Я выхожу из ванной, и вся усталость от сегодняшнего дня обрушивается на мои плечи, словно валун, который сорвался вниз с вершины горы. У меня нет сил, однако в беспокойстве я ворочаюсь в постели и хорошо знаю причину этого: улыбка Дезмонда.

Его сияющее радостью лицо сложно забыть. Сегодня у меня было впечатление, что он, может быть, неосознанно позволил мне увидеть крохотную искорку, сверкающую в нем. И я почувствовала себя странно. Возможно… да, счастливой. Он сбил меня с толку, и я чувствую, что впутываюсь в серьезную неприятность, как и весь этот дом.

Смотрю на будильник: уже почти полночь. Время бежит быстро, может быть, так же быстро, как и мои мысли, а они мчатся с огромной скоростью.

Я хочу пить, нужно спуститься на кухню. Когда я выхожу в коридор, мой взгляд устремляется налево. Это неизбежно. Я продолжаю искать Дезмонда и веду себя как дура, поскольку потакаю этим порывам вместо того, чтобы взять себя в руки.

Из-под двери его комнаты пробивается луч света. Кажется, Дезмонд тоже не спит. Это глупо, но я представляю, что одной из причин его бессонницы могу быть я, и, что еще глупее – более того, это выглядит настоящим сумасшествием, – эта идея мне нравится.

Я должна прекратить это.

Стакан воды. Ради всего святого, я просто собиралась попить воды!

Мне нужно прекратить думать о нем. Сдвинуться с места. Я так и делаю. Как можно тише я спускаюсь вниз, и появившееся на секунду безумное желание постучать в дверь Дезмонда, чтобы немножко с ним поболтать, меня покидает.

Да и о чем?

Я знаю Дезмонда лишь несколько часов, и он уже показал мне свою замкнутость, но мне нравится слушать его и видеть, что ему удается разглядеть мою истинную натуру. Мне нравится, когда он застает меня врасплох, и нравится злиться из-за его дерзости, потому что в такие моменты внутри меня пробуждается настоящая Анаис и я хочу выпустить ее наружу.

Я пересекаю гостиную и иду сначала по персидским коврам, но, как только под моими ногами оказывается мраморный пол, я вздрагиваю. Если днем дом кажется мне огромным и роскошным, то сейчас, когда все спят в своих кроватях и горят лишь два светильника возле камина, он напоминает замок с привидениями, где царит небывалая тишина и обитают лишь тени.

Мне не страшно, ведь я выросла здесь, но в этих стенах, которые видели меня маленькой девочкой, есть что-то, что приводит меня в трепет. Каждый раз, когда у меня появляется такая возможность, я закрываюсь в своей комнате, потому что это единственное место, где я могу почувствовать себя собой и разлететься на кусочки, когда захочу.

Со стен на меня строго смотрят картины моей матери, и я показываю им средний палец. Я слегка улыбаюсь, испытывая одновременно и гордость за себя, и грусть. Мне хотелось бы так сделать и в других ситуациях, но я никогда себе этого не позволяю.