Все время мира

– У тебя все нормально? – спрашивает он меня, и в его голосе звучит надежда, что я смогу довериться ему и рассказать о своей проблеме.

Как он умудряется понять, когда мне плохо?

Никто этого не может. Уже не меньше года я режу себя и – если не считать внимательность Брианны – всегда умела избежать лишнего внимания. Однако я не могу рассказать Дезу, что я чувствую. Что-что, а скрывать проблемы я умею, и я хочу отгородить его от терзающего меня изнутри монстра, потому что не смогу объяснить, что испытываю. Когда я утвердительно киваю в ответ на его вопрос, то слышу, как он разочарованно вздыхает. Затем Дез берет меня за запястье и мягко проводит пальцами по плетеному браслету.

– Красивый, – произносит Дезмонд, неспешно разглядывая мое украшение. Затем он отрывает от него свой взгляд и смотрит мне в глаза, – но на тебе он мне не нравится.

Голос Деза звучит категорично.

И я забываю обо всем: задании, мистере Джонсе, Брайане и его идиотском поведении. Остается только Дезмонд. И этого достаточно, чтобы успокоить постоянное желание, беспокоящее, словно зуд.

Есть моменты, которые не нужно объяснять.

Их понимает только тот, кто похож на тебя, а между нами с Дезмондом, возможно, куда меньше различий, чем нам кажется.

Он знает, что я испытываю.

Кто знает, сколько раз он чувствовал то же, что и я.

А может, мой монстр схож с его собственными демонами. Дезмонд понимает, когда у меня возникает ощущение, что меня никто не слышит. Он показал это еще в первый раз, когда мы только встретились, в тот вечер, когда мой отец спросил меня про заявление в колледж. Дез увидел, сколько боли причиняет мне осознание, что моя жизнь расписана по чужому плану. Только раненый зверь может учуять другого такого же.

Осознание, что все происходящее сейчас может оказаться для меня очень важным, вызывает головокружение.

Возможно…

Но я не распахну свой мир для него. Это приведет к настоящему хаосу. Для моей жизни. И для его тоже.

Я убираю руку из-под его пальцев.

– Теперь мне нужно идти, и… Дез? Прости за вчерашнее. Брайан вел себя как болван.

Он наклоняет голову, и его прекрасные губы растягиваются в горькой улыбке:

– Но это твой парень, и я его унизил…

Он прав, и я должна злиться на него, но у меня не получается.

Дезмонд снова глядит на мое запястье и молча сглатывает. Мне кажется, что он задается вопросом, не порезала ли я себя из-за произошедшего вчера. Меньше всего на свете хочу, чтобы он считал себя виноватым.

– Он заслужил взбучку, – убежденно констатирую я, но ответа Деза не жду. Я убегаю, а он остается на своем месте и, вероятно, осуждает меня. А быть может, он по-настоящему понимает, как не удавалось до него никому другому.

11 Анаис

У каждого свой ад, и я хочу попасть в ад Дезмонда.

Я забыла о нашей встрече с Брайаном. Ему нужно было купить несколько вещей для бега, и он попросил меня сходить с ним, чтобы мы могли побыть немного вместе. Теперь же Брайан орет на меня по телефону, не скрывая злости.

– Анаис, какого хрена? Я попросил у тебя лишь чуточку твоего драгоценного времени, разве это так много?

В последнее время я отказываю ему с извинениями, что мне нужно учиться, чтобы удержать высокий балл. Так я сделала и сегодня, но это ненастоящая причина моего отказа, и я подозреваю, что Брайан догадался об этом.

– Отлично! – цедит он сквозь зубы после моего жалкого оправдания. – Вечером я иду гулять с ребятами, так что можешь меня не искать.

– Брайан… – я пытаюсь вымолить прощение.

– Заткнись! – Он бросает трубку.

Дело в том, что мне некомфортно оставаться с ним наедине. Мне кажется, я не хочу быть с ним. Поэтому я и отдаляюсь в надежде, что хоть немного соскучусь по нему, но этого не происходит. Мои надежды никогда не оправдываются.

Будто этого мало, дома под строгим надзором матери я проглотила приготовленный Линдой салат. И горькой приправой к нему стал укоряющий взгляд Дезмонда, подбивающий меня возразить или схватить одно из буррито, предназначенных для других – но только не для меня, – и слопать его. Но я этого не сделала, потому что устала сражаться со своей матерью. Устала потакать каждому ее суждению. Я так устала чувствовать боль, когда она холодно смотрит на меня. Устала унижаться и клянчить внимание к себе.

Я устала, устала, устала!

Настолько, что хотела бы закричать и смести со стола все эти дорогущие тарелки, хрустальные бокалы и серебряные подсвечники. Напротив, как всегда, я подавила в себе это желание. Я уставилась на салатные листья и медленно жевала свою еду, будто смакую изысканное кушанье. Затем я поднялась наверх и выблевала свои слабости. И надеялась, что освободилась от них навсегда.

Однако, когда я собираюсь лечь в постель, все эмоции вновь усиливаются и сжимают мои легкие, пытаясь вырваться наружу. Я бегу в ванную, засовываю два пальца в горло, и меня рвет еще раз.

Сколько боли внутри меня?

Почему я никак не могу избавиться от всего этого?

Я чищу зубы и стараюсь не смотреть в зеркало. Это худшие мгновения, которые я называю «моменты истины». Я не хочу видеть себя. Иначе я почувствую себя еще более разбитой.