Все время мира

– Хорошо, – спешно отвечает Анаис, и на ее светлой коже проступает розовая краска. – Спасибо за эту ночь.

Боже! Как же ей тяжело…

– Не делай этого, – прошу я ее.

– Чего?

– Не прячься от меня. Не после наших объятий, – я медленно делаю несколько шагов к ней, так, чтобы дать ей время остановить меня, однако она этого не делает. – И не стыдись себя.

У меня возникает желание дотронуться до Анаис.

Она покусывает свою губу, ее глаза блестят.

– Не убегай, прошу тебя, – она едва не плачет, и мне хочется вытянуть всю ее боль поцелуем.

– Я здесь, Анаис. Я хочу увидеть тебя. Не прячься.

Она задерживает дыхание, и я легонько дотрагиваюсь до ее щеки. Ее тепло стремительно распространяется по всему моему телу. Мои губы касаются лица Анаис и скользят к ее рту, касаясь уголка губ. Ее дыхание пахнет мятой и еще чем-то сладким. Хрупкостью и страхом, и я хотел бы, чтобы в нем также были сила и надежда. Анаис по-прежнему не двигается. Ждет моих дальнейших действий, впитывает их. Одежда из ее рук падает на пол, но ничто не может прервать этот волшебный момент.

– Со вчерашнего вечера что-то изменилось, – она говорит так тихо, что у меня возникает сомнение, что я и правду слышу эти слова. – Ты кажешься мне таким близким, Дез. Ты разглядел меня и остался, собрав кусочки, на которые я разбилась, и…

– Т-с-с-с, – прерываю ее, хотя мне и хотелось бы, чтобы она все выплеснула наружу и доверилась моей заботе. Однако я знаю, что это было бы неправильно. Сейчас ее равновесие очень непрочно. Мне не нужны заверения, я сам хочу ее уверить.

– Я кажусь тебе близким, потому что я действительно рядом и не собираюсь отдаляться. Ты же не против? – говорю я ей.

Анаис медленно кивает.

– Я дрожу, – говорит она.

А я ведь лишь слегка коснулся ее. Я и сам вижу.

– Хочешь, чтобы я прекратил? – спрашиваю я и молюсь, чтобы она не сказала «да».

– Нет.

Ее пальцы обхватывают мои плечи, и тогда я отваживаюсь на большее. С нежностью я прикасаюсь к ее затылку, другой рукой обхватываю за талию, притягивая к себе.

– Анаис, ты очень сильная.

– Неправда.

– Правда. Ты такая. Тебе лишь нужно в это поверить.

Большим пальцем я касаюсь ее верхней губы, и от этого у Анаис вырывается стон. Во мне пробуждается желание, однако что-то меня сдерживает.

Это незнакомое ощущение. Кроме Брейдена, я никогда ни о ком не волновался, но Анаис заставляет меня быть лучше. Мне хочется позаботиться о ней, защитить ее, в том числе от меня самого. Это сильный порыв, намного превосходящий желание, которое пожирает меня.

Такое откровенное и опустошающее желание, что его невозможно остановить. Я чувствую себя оголодавшим, но в то же время я заставил бы себя отступиться, если Анаис попросит меня об этом.

– Дез… – Она приоткрывает губы, и я, загипнотизированный, медленно касаюсь кончика ее языка.

Два стука в дверь заставляют нас отскочить друг от друга.

– Анаис, ты здесь? – раздается снаружи.

Сара.

Мы смотрим друг на друга, хлопая глазами. Во взгляде Анаис я читаю страх, что ее мать может войти сюда и застукать нас. Неожиданно она показывает мне на душ.

– Что? Я должен…

– Тише. Спрячься там, – шепчет Анаис и показывает мне, чтобы я поторопился. Стекла душевой кабины матовые, но этого недостаточно, они не скроют меня от пронырливых глаз Сары, но если это успокоит Анаис…

– Да, мама, я здесь, – с волнением отвечает она и открывает дверь. – Что-то случилось с водопроводом?

– Да, рабочие скоро приедут.

– Уфф! – фыркает Анаис. – Как назло, именно тогда, когда я умираю от жары.

Я невольно улыбаюсь и прислоняюсь спиной к холодной стене. Я тоже горю.

Жду, когда звуки их удаляющихся шагов стихнут и я смогу незамеченным выбраться из ванной. Наконец я снова в своей комнате, где выливаю себе на волосы воду из забытой в сумке бутылки и смываю тот ужас, что творится у меня на голове. Меня разбирает смех, и я не могу перестать улыбаться, как дурак.

Не знаю, почему я чувствую себя таким счастливым, но меня переполняет эйфория, которую испытываю обычно лишь во время игры в футбол. Нет никаких ожиданий, просто хочу насладиться тем, что происходит между мной и Анаис. Так что я собираюсь, встречая сегодняшний день с чувством удивительной легкости, будто высвободил свои карманы от тех камней, что насобирал за минувшие годы.

Время тянется медленно, и в школе я даже ни разу не пересекаюсь с Анаис. Вечером я понимаю, что скучаю по ней.

Неделя проходит так же медленно. Я вижу ее лишь мельком, что дома, что в школе, и мне по-прежнему ее не хватает. Кажется, будто она держится от меня подальше. Она даже пропустила тренировку в тот день, когда команда занималась в тренажерном зале вместе с чирлидерами. Она избегает меня из-за того, что тогда в ванной мы были так близки и почти поцеловались? Если причина окажется в этом, то я разозлюсь не на шутку.

Я готов быть искренним. Она, кажется, нет.

К счастью, на шестой день моей ломки ссора с товарищами по команде немного меня отвлекла.

По традиции, в среду я с ребятами пью пиво у Пита.

Мне нравятся эти посиделки, прежде всего потому, что я на одной волне с нашими пацанами. Кроме некоторых, конечно.