Все время мира

– Ладно. Хватит говорить о девчонках, – Зак поворачивается ко мне и скрещивает ноги. – Если меня примут, мы отправимся с тобой в один колледж, Дезмонд Вэрд.

– Ты серьезно? – улыбаюсь я.

– Серьезен, как инфаркт.

Зак уже намекал мне на это, но когда я отправлял запрос в Калифорнийский университет Лос-Анджелеса, то думал, что он нацелился на Университет Сан-Диего.

Будет идеально, если в Калифорнийский отправится и Анаис, как она и говорила. Я оказался бы там со своей девушкой и лучшим другом. А через год к нам присоединился бы еще и Брейден.

Лос-Анджелес. Я мог бы протянуть ей руку помощи. Не хочу, чтобы она поменяла свои планы, в Калифорнийском наверняка будет подходящий для нее курс. Поищу-ка в интернете.

– Что ты делаешь? – Зак кивает на мой смартфон.

– Хочу посмотреть, есть ли в Калифорнийском универе направления, которые подходят Анаис.

Зак недовольно фыркает и падает на траву.

– А ты не слишком спешишь, дружище? Это же чертов колледж! Ты потеряешь миллионы лет своей жизни, если свяжешь себя с одной-единственной девушкой. Ты ведь не серьезно?

Я откладываю телефон в сторону и растягиваюсь рядом с ним, подкладывая руку себе под голову.

Затем глубоко вздыхаю и устремляю взгляд на небо.

– С тобой когда-нибудь было такое, что ты смотришь кому-то в глаза и понимаешь, что оказался дома?

Он молчит, не соглашаясь и не отрицая, поэтому я продолжаю:

– Со мной такое случилось. И как бы я ни хотел сбежать, в ней я нашел убежище, и отказаться от него чертовски сложно.

Обычно Заку всегда есть что сказать в ответ, однако на этот раз он погрузился в молчание, и так здорово, что я могу выразить свои эмоции. Этой возможностью я и пользуюсь.

– Ты никогда не любил, Захария.

– Черт возьми, конечно, нет! – ужаснувшись, восклицает он.

Момент передышки закончен.

– Я тоже, – отзываюсь я. – И не был любим. Никогда. Я убедил себя, что не заслуживаю этого, и стал вести себя как сволочь, потому что только так я мог объяснять себе, почему ни одна семья не хотела меня забрать.

Каждый раз, когда я вспоминаю то время, у меня перехватывает дыхание, но я не хочу, чтобы что-то разрушило ощущения, которые я испытываю сейчас.

– Я не плакал на похоронах родителей. Веришь? Эти кретины выжгли во мне все эмоции, и я не смог выдавить из себя ни единой слезинки возле их гробов.

Зак уставился своими темными глазами на меня. Они блестят, и если бы мне требовалось еще одно доказательство его привязанности ко мне, этого взгляда бы хватило.

– Годами я жил, словно мне вкололи обезболивающее, чтобы не чувствовать ничего, однако с Анаис я почувствовал себя так, будто проснулся. Она делает меня счастливым, и я готов отправиться в самое невероятное путешествие в моей жизни. Разве это так уж неправильно?

Кадык Зака дергается.

– Нет, дружище. В этом нет ничего неправильного. Только… будь настороже. Не знаю, смогу ли я вылечить разбитое сердце.

Мне становится немного не по себе, и я срываю травинку и начинаю поигрывать ею.

В моей жизни было немного положительных эмоций, но этот малец с обезоруживающей легкостью сумел найти брешь в моей броне. Если бы Зака не было рядом, вероятно, я бы сейчас здесь не сидел.

– Ты хороший друг, Кларсон, – произношу я.

Некоторое время он молчит, а затем приподнимается на локтях и протирает свои очки. Он растроган и не может этого скрыть.

– Ты тоже, Вэрд. А теперь идем на урок, где ты сможешь повстречаться со своей красавицей.

Я приподнимаюсь с травы.

– Мы не в девятнадцатом веке.

– Да, но теперь я причастен к секретному сговору влюбленных, которым запрещено любить друг друга. Мне не нужно передать ей пару любовных писем? – подтрунивает он надо мной.

– Ты реально болван!

– Не могу не согласиться. У меня был хороший учитель.

Мы собираем наши вещи. По пути в класс Зак задает мне тот же вопрос, которым уже несколько дней я мучаю себя сам:

– А как вы собираетесь рассказать обо всем Керперам?

В ответ я пожимаю плечами. Они слишком напыщенны, чтобы выгнать меня из дома пинком под зад, однако вместе с тем слишком богаты и могут себе позволить нанять кого-то, кто сделает эту грязную работенку за них.

– По мне, Мэтт все поймет. Он желает тебе добра, – говорит Зак.

Я бросаю на него недоверчивый взгляд.

– Как бы не так! Он любит меня не больше, чем мозоль на пятке, – отшучиваюсь я, но у моих слов горькое послевкусие. – Вряд ли его обрадует, что, пока он давал мне крышу над головой, я кувыркался в постели с его дочкой. Анаис попросила у меня время, чтобы расстаться с Брайаном, а потом мы и подумаем о ее родителях.

Зак, по-видимому, замечает, как я напряжен, потому что ободряюще кладет мне руку на плечо.

– Все будет хорошо, Дез. Самое главное, что вы оба хотите этого.

Мы оба хотим этого. В этом я уверен.

В том числе и потому, что когда я вхожу в класс и Анаис замечает меня, я вижу, как начинает светиться ее лицо.

Сегодня было трудно держаться подальше от нее, и мне хотелось бы, чтобы сейчас она разрешила мне сесть рядом. Я не сделал бы ничего, просто хочу пару раз вдохнуть ее аромат и как бы случайно коснуться ее волос.

Мистер Нельсон входит в класс и открывает школьный журнал.