Все время с тобой

Не слышу их голосов. Ничего удивительного, что они не говорят в моем присутствии.

Именно так это и представляла.

Выхожу из комнаты и хватаю телефон, даже не взглянув на них, иначе могу раскаяться в огромном доверии, которое оказываю Дезу. Однако татуировка на безымянном пальце значит больше, чем настоящее кольцо. И это успокаивает.

Прикасаюсь пальцем к ней, когда ухожу из квартиры Деза, и снова думаю про обещания, которыми обменялись в Лас-Вегасе. О любви, которая никогда не исчезала и вернулась, чтобы снова овладеть нами, безудержная как никогда.

Закрывая за собой дверь, глубоко вздыхаю и пытаюсь отогнать тяжелые мысли.

То, что есть у нас с Дезмондом, всегда будет намного сильнее остального.

31 Дезмонд

Прошлое имеет силу возвращаться, чтобы найти нас. И находить. Всегда.

Как только Анаис закрывает за собой дверь, Ви подается вперед, чтобы поцеловать меня.

– Эй! – останавливаю ее. – Нет.

– Могу заставить тебя поменять мнение, Дез. Ты знаешь, что могу.

Какая муха ее ужалила? Моя девушка только вышла за порог. Виолет не может считать, что я сдамся так легко.

– Нет, боюсь, что нет.

Она меня даже не слушает, опускается на колени передо мной и начинает расстегивать ремень.

– Какого хрена… Ви! – Хватаю ее за плечи и заставляю подняться. – Мы с Анаис снова вместе. Думал, что ты поняла это по разговору, когда звонил тебе из Вегаса.

Когда она поднимает на меня глаза, замечаю синяк на ее скуле. Макияж делает его почти невидимым, но если смотреть на лицо против света, его можно различить.

Мне хочется спросить, что произошло, но ее руки проникают туда, куда не следует.

– Ты знаешь, что могу сделать для тебя, и знаешь, что это до смерти понравится тебе.

Эта не та Виолет, которую я знал.

Пытаюсь оттолкнуть ее от себя, но у нее железная хватка.

– Нет, Виолет. Я люблю ее. Я люблю Анаис. Ясно?

Она внезапно замирает. Ее глаза яростно сверкают.

– Все закончится так? Тебе хватило всего двух дней в Вегасе?

– Мне жаль, Виолет.

Искренне расстроен, что ранил ее, но не могу скрывать правду.

– Она тебе не подходит, – со злобой произносит Виолет, тяжело дыша.

– Ви, прошу. Не надо усложнять.

– Что она знает о твоем прошлом, а?

Какого черта…

Сейчас сыт по горло этой историей. Кроме того, ее слова напоминают, что проклятое прошлое вернулось, и от этого взрываюсь:

– А ты? Что ты знаешь обо мне? Ничего.

– Ты ошибаешься.

В ее взгляде появляется странный блеск, которого прежде не видел. Что случилось с ней, когда отправился в Лас-Вегас? Ее внешний вид беспокоит как никогда.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Ноябрь 2012 года.

Чувствую вибрацию ее телефона, и когда Виолет достает его из кармана, широко раскрывает глаза и бежит к окну. Делает щель сквозь жалюзи и наблюдает за чем-то, а затем быстрым шагом возвращается.

– Ви, что происходит?

Не обращая внимания на вопрос, она продолжает:

– В дом матери и отчима приезжает мальчуган. Через неделю приезжает еще один. Его тень.

Кровь леденеет в жилах. Телефон продолжает вибрировать в руках Виолет, но его звук остается где-то далеко, слышу только яростное биение сердца.

– Меня отправили к бабушке, как обычно, когда к нам приезжали приемные дети. Мать и отчим делали это из-за денег. Он. Он делал это из-за денег, а я – помеха, но есть еще кое-что. Он делал это не только из-за них, были и другие причины, на которые мать не обращала внимания.

«Уходи. Я говорила, чтобы ты не приходил сюда несколько дней!»

«Но, мама, я скучал по тебе…»

Снова это воспоминание…

Сцена, которую описывает Виолет, внезапно обретает форму, и ноги едва не подкашиваются.

Ви продолжает смотреть на телефон, окно и дверь. Она взбудоражена, будто в любой момент кто-то может вломиться в комнату.

– Виолет, кто тебе звонит?

– Когда меня сажают в машину, чтобы отправить прочь, брыкаюсь и ору. Может показаться, что капризничаю, но веду себя так, потому что хочу сообщить мальчишкам, чтобы они бежали оттуда, бежали как можно дальше от того дома. Знаешь почему?

Будто в трансе, оглушенный, качаю головой. Виолет начинает плакать, ее голос дрожит. Предчувствие… не хочу его признавать, но оно обрушивается как ночная мгла.

Телефон снова вибрирует, она глядит на дисплей, а затем издает отчаянный стон и откидывает мобильник.

Виолет задыхается. Она издает ужасные всхлипы, которые напоминают плач Брейдена, когда он возвращался в нашу комнату, после того как монстр звал меня в гараж.

Мне раскрывается правда, которую не хочу слышать.

Виолет сжимает цепочку на шее, и воспоминание ослепляет сознание.

Хелен, его жена, у нее была такая же…

– Почему? – процеживаю вопрос сквозь зубы.

Наконец, она сдается.

– Потому что знаю, что Джеремия сделает с ними то же, что каждый вечер делал со мной.

От ее слов перехватывает в груди, но разговор прерывает глухой удар, будто кто-то кинул что-то в дверь.

Виолет кричит и обхватывает голову руками.

– Какого черта происходит?