Все взять и смыться

В большой задумчивости я глядела на портрет милой девочки и мучилась сомнениями:

― Ну, со Стасом дело обстояло просто. Ему понравилась картина и он, недолго думая, купил её. Продавец в салоне уверил его, что вещь старинная, и Стас, который не является знатоком живописи и вообще в искусстве разбирается плохо, поверил. Но как быть с Павлом Ивановичем? Он-то воробей стрелянный, его на мякине не проведешь. Отчего ж он твердит, что портрет старинный? Врет или не видел его сам и повторяет слова заказчика?

Поглазев еще некоторое время на картину, я вернула её на место и пошла звонить Павлу Ивановичу. В весьма туманных выражениях сообщила, что все идет согласно плану, но нужно немного подождать. О том, что картина ― явная фальшивка, я не упомянула, чтоб не вызывать дополнительных расспросов. Решила, что ещё будет время все обсудить и во всем разобраться. Павел Иванович и так пытался затянуть разговор, изводя меня вопросами, но я сказала, что говорить возможности нет и бросила трубку.

Стас вернулся в три часа дня. С ним приехала только Мария Ефимовна. Юля, измотанная тягостной церемонией, отправилась к себе домой. Костя тоже решил домой не являться. Прямо с порога Стас накинулся на меня с вопросами. Я, как могла, объяснила ему сложившуюся ситуацию, чем повергла его в отчаяние.

― Нужно было самому ехать, ― стонал он. ― Ты просто не посмотрела там, как следует. Пачка могла завалиться в угол, а ты её не заметила.

Сначала, входя в его положение, я терпеливо слушала эти причитания, потом они мне надоели, и я рявкнула:

― Нормально я смотрела! Только что носом цемент на площадке не рыла. Не было там ничего! Или туда ничего не клали или её успела убрать уборщица. В любом случае, трагедии не вижу. Позвонят ещё раз и передадут новые инструкции.

Стас выпучил в бешенстве глаза, и собрался было заорать, но затрещал его мобильник. Он щелкнул крышкой и в запале рявкнул:

― Говорите!

На том конце провода заговорили, а Стас моментально затих и весь превратился вслух. В какой-то момент ему удалось вклиниться в разговор, и он принялся оправдываться. Его собеседник оправданий не принял и Стас заткнулся. Дослушав до конца, осторожно положил мобильник на стол и выдавил:

― Это они. Спрашивают, почему не поехал за инструкциями.

― Ты им все объяснил. Я слышала, ― нетерпеливо перебила я, боясь что он начнет пересказывать разговор и завязнет в подробностях. ― Что они нового сказали?

― Приказали немедленно отправляться к Вечному огню на площади Победы. Там, справа от стелы, лежит коробок от «Явы»...

― Опять?! ― взвыла я.

― В нем инструкции, ― продолжал Стас, не обратив ровно никакого внимания на мой вопль. ― Я еду немедленно.

― Я с тобой.

Он глянул на меня, собираясь отказать, но потом передумал и кивнул головой.

К площади Победы мы неслись, как угорелые и пару раз я даже подумала, что живыми в город не попадем. Однако, как это ни странно, ничего с нами не случилось, мы благополучно одолели путь от загородного дома до центра города и вскоре тормозили против мемориального комплекса на площади Победы. Стас выскочил из машины и понесся к стеле, а я осталась на месте, рассудив, что ползать на коленях по земле на виду у многочисленных прохожих вдвоем нужды нет. За глаза хватит и одного Стаса. Его массивная, коленопреклоненная фигура посреди центральной площади и без меня будет выглядеть очень впечатляюще. Через пару минут Стас бегом вернулся назад, плюхнулся на сидение рядом со мной и показал зажатый в кулаке листок бумаги. Дрожащей от нетерпения рукой расправив его, он принялся вслух читать напечатанный на машинке текст:

«Если хочешь получить свою дочь живой и невредимой, точно следуй нашим указаниям. Завтра, 23 июня, ровно в четыре утра ты с деньгами должен быть на железнодорожном вокзале. Сумму, равную 500 000 долларов, положи в дипломат и держи в правой руке. В 4. 15 выходи на первую платформу. В это время там будет стоять электричка. Иди вдоль состава до десятого вагона, остановись перед первой дверью. Ровно в 4. 20 бросай дипломат в тамбур и сразу возвращайся в здание вокзала. Назад не оглядывайся! Сделаешь все точно - у центрального входа тебя будет ждать дочь. Не вздумай нарушить наши инструкции! Мы будем следить за тобой! Если обманешь, твоя дочь умрет».