Все взять и смыться

― Знаю! С твоим появлением все пошло не так! Мало нам тебя было, так ещё Кристина явилась! Денег ей захотелось! Чума какая-то! Я звоню Стасу и говорю одно, она звонит и говорит свое. К счастью, сдохла вовремя, иначе плакали бы мои денежки. А я после случая с Кристей решил не тянуть, деньги у Стаса изымать и уезжать.

― Разумно, ― согласилась я: ― Напарницу свою зачем убил?

― Я всю работу сделал, а ей половину отдавать? И потом, она слишком мягкотелая была. Полину, видите ли, ей жалко стало.

― А тебе не жалко! Это ведь дочь твоего благодетеля!..

― Другую родит. Дурацкое дело не хитрое, ― обронил он.

Говорить больше было не о чем. Я оглянулась на милиционера: он стоял на прежнем месте, но в нашу сторону не смотрел.

― Ладно, поболтали и хватит. Можешь лететь, куда душа желает, ― великодушно разрешила я.

Их-за колонны выскочила Полина с рюкзаком на спине и дипломатом в руке, подбежала ко мне и стала рядом. Я перевела взгляд на её поднятую ко мне смышленую мордашку и улыбнулась. До чего стойкий ребенок! Столько перенесла, а присутствия духа не потеряла.

― Давай кейс сюда. Так лучше будет, ― сказала я, взяла у неё чемоданчик и потянула за собой к лестнице. Милиционер увидел, что мы мирно расходимся, повернулся к нам спиной и пошел в дальний конец зала.

Мы с Полиной были почти у лестницы, когда сзади налетел Аркадий, выхватил у меня дипломат и кинулся наутек. Я спокойно смотрела, как он бежал вниз, потом, расталкивая встречных, пересекал зал ожидания и, наконец, выскочил на улицу. Зря он так торопился, догонять его никто не собирался.

Аркадий исчез из виду, и Полина немедленно принялась меня теребить:

― Я все правильно сделала?

― Абсолютно!

― А что было в том чемодане, что Аркаша утащил?

― Две пачки поваренной соли и махровое полотенце, чтоб они не громыхали.

Полина весело хрюкнула:

― Ну и рожа у него будет, когда он его откроет.

Я представила себе эту картинку и широко улыбнулась. Аркаше я в тот момент не завидовала!

― А теперь поехали к папе. Он там, наверное, поседел, оплакивая свою любимую дочурку, ― объявила я.

― Я буду ему хорошим подарком, правда?

― Отличным! ― заверила я её. ― Дочь не только сама вернулась, но и выкуп в целости привезла. На это он точно не рассчитывал!

Полина хихикнула, довольная услышанным, потом свела рыженькие бровки, отчего её мордочка стала ещё забавнее, и очень серьезно сказала:

― Возьми его себе.

Странное дело, мне ведь очень хотелось прибрать к рукам эти деньги! С того момента, как я поняла, что все это затеял кто-то из домашних Стаса, я только и думала, как их заполучить... Сколько планов было разработано, а потом отметено, прежде, чем я остановилась на одном. Только ради этой кругленькой суммы я отправилась на вокзал и томилась в грязной электричке. И вот теперь мне протягивали их, а брать было неудобно. Чудеса!

― Не могу, ― промычала я.

― Возьми! А папе скажем, что их Аркаша забрал.

Полинка настойчиво совала рюкзак мне в руки

― Не могу. Это не мои деньги, ― повторила я.

― Твои! Считай, я тебе заплатила! За работу! Ведь освобождение заложника ― это работа? Да?

Я неуверенно кивнула, а Полина радостно затараторила:

― Конечно, работа! И потяжелей, чем папина! А папа всегда говорит, что деньги ковать трудно. И ещё он говорит, что за всякую работу платить надо. Вот я тебе и заплатила! Бери, не стесняйся! Мне папа другие заработает!

― Ну, не отказываться же от денег, когда они сами в руки плывут! ― подумала я, отбросила в сторону сантименты и без возражений приняла рюкзачок.

Одной рукой сжимая драгоценную ношу, а другой ― ладошку весело щебечущей Полины, я в самом радужном настроении вышла из здания аэропорта. Первое, что бросилось в глаза, была огромная толпа галдящих людей на площади перед входом. Плотной стеной они обступили рейсовый автобус и, вытягивая шеи, с жадным любопытством пытались разглядеть нечто, лежащее на земле.

Полина тоже обратила внимание на это скопище народа и с криком:

― Гляди, там что-то случилось! ― вырвалась из моих рук и нырнула в людскую гущу. Я не успела и рта открыть, чтоб остановить её, как она уже ввинтилась между зеваками и скрылась из виду. Я горестно вздохнула, сетуя на тяжелую долю воспитателя такого живого ребенка и боясь её потерять, двинулась следом.

Чтоб понять что произошло, не нужно было лезть в толпу, достаточно было послушать реплики зевак, которые с жаром обсуждали аварию:

― Сам кинулся! Бежал, как оглашенный, и по сторонам не глядел!

― Водители тоже хороши! Гоняют, а тут люди!

― Да не виноват водила! Он прямо с тротуара на мостовую под колеса сиганул. Я видел! Курил тут у входа и видел!

Тут из людского скопища вынырнула Полина и, подняв ко мне смышленую мордочку, жарко зашептала:

― Там Аркаша лежит. Мертвый! Он под машину попал. У него вся голова в крови и на земле кровь. Много.