Все запутано

Знаете что? Пошло все к черту. Разве я похож на долбанного болвана? Я не играю людьми — не люблю, когда играют со мной. Если Кейт не может решить чего ей хочется, я решу за нее. С меня хватит!

Я подхожу к двери и широко ее раскрываю, предоставляя достаточно места для этого недоумка, чтобы войти.

Потом я улыбаюсь.

— Можешь ее забирать. Я уже закончил.

И я даже не думаю о том, чтобы оглянуться назад, когда ухожу.

Глава 11

Каждый год День Благодарения празднуется в доме моих родителей загородом. Обычно это маленькое семейное мероприятие. Конечно же, здесь мои родители. С моим отцом вы уже встречались. Моя мама — копия Александры, только старше и ниже ростом. Несмотря на свои глубокие феминистские убеждения — она была первоклассным юристом, пока материнство ее не сманило — мама любит изображать счастливую домохозяйку. После того, как она и мой отец достигли много в финансовой сфере, моя мать посвятила себя различным благотворительным организациям. Это то, чем она занимается сейчас большую часть своего времени, после того как я и Александра упорхнули из родительского гнезда.

Потом здесь отец Стивена, Джордж Райнхарт. Представьте Стивена через 30 лет с редеющими волосами и конкретными морщинками вокруг глаз. Миссис Райнхарт умерла, когда мы были еще подростками. Насколько я знаю, Джордж не встречался ни с одной женщиной после этого. Он проводит полно времени на работе, перемалывая цифры в своем кабинете. Классный дядька.

И вот мы приближаемся к Фишерам, родителям Мэтью. Не могу дождаться, когда вы их увидите. Хреновы дебоширы. Фрэнк и Эстель Фишер самые раскованные люди из всех, что я встречал.

Ненормальные.

Представьте Уорда и Джун Кливер[13] скурившими нехилую трубку с марихуаной. Вот это Фрэнк и Эстель. Может, вы скажете, что родители Мэтью немного нервозные, так? Но у меня есть на этот счет своя теория. Мэтью у них поздний ребенок, и мне кажется, он, как паразит, высосал из них всю энергию, что у них была. И на вершине вот такого вот микса располагаемся Мэтью, Стивен, Александра и я сам.

О, и, конечно, еще одна женщина в моей жизни. Не могу поверить, что я не упоминал о ней раньше. Это единственная женщина, которая, действительно, завладела моим сердцем. Я ее раб. Она просит, я делаю.

С радостью.

Ее зовут Макензи. У нее длинные светлые волосы и самые большие голубые глаза. Ей почти четыре. Видите ее? Сидит на качели, вместе со мной.

— Ну, Макензи, ты уже решила, кем станешь, когда вырастешь?

— Да. Я буду плинцессой. И я хочу выйти замуз за плинца и зить в замке.

Мне надо поговорить со своей сестрой. Дисней опасен. Лично я считаю, это та еще хренотень, что разрушает и промывает мозг.

— Ну, или ты можешь заняться недвижимостью. А потом уже купить себе замок сама, и не нужен тебе никакой принц.

Она думает, что это забавно. Смеется.

— Дядя Длю. Как зе я буду лозать, если у меня не будет плинца.

Боже, правый!

— У тебя полно времени, успеешь еще родить. После того, как получишь магистра по бизнесу или медицинскую степень. Или ты можешь стать председателем правления и открыть детский сад при офисе. И тогда сможешь брать своих детей с собой на работу каждый день.

— Мама не ходит на лаботу.

— Твоя мама себя недооценивает, милая.

Моя сестра была блестящим судебным адвокатом. Она запросто смогла бы выступать в Верховном Суде. Серьезно. Она была настолько хороша.

Александра работала всю беременность, и к ней уже стояла очередь из нянь. Но потом она впервые взяла на руки Макензи. В тот же день она заявила няне, что не нуждается в ее услугах. Я ее в этом не виню. Не могу представить работы важнее, чем следить, чтобы моя замечательная племянница росла счастливой и здоровой.

— Дядя Длю?

— Да?

— А ты хочешь умелеть один?

Я улыбаюсь.

— Я планирую жить долго, сладкая моя.

— Мама говолит, что ты умлешь один. Она сказала папе, что ты умлешь, и твой гнилой тлуп еще не сколо найдет уболщица.

Чудненько. Спасибо, Александра.

— А что такое тлуп, дядя Длю?

Супер!

От ответа меня спас Мэтью, который спускался по лестнице во двор.

— Эй, милая, смотри, кто там!

Она спрыгивает с качели и бросается в раскрытые объятия Мэтью.

И до того, как вы меня спросите, мой ответ — нет. Когда она вырастет, моя любимица никогда не свяжется с таким парнем, как я. Она будет слишком умной для этого. Я об этом позабочусь. Думаете, я веду себя как лицемер, а? Это ничего. Переживу.

Мэтью выпускает Макензи из рук и подходит ко мне.

— Привет, друг.

— Что такое?

— Ты вчера ушел рано? — спрашивает он меня. — И так и не вернулся назад на вечеринку.

Я пожимаю плечами.

— Не было настроения. Позанимался в спортзале и отправился спать.

На самом деле я провел часа три выбивая всю дурь из боксерской груши, все время представляю на ее месте лицо Билли Уоррена.

— Ты тусовался с девчонкой Долорес?

Он кивает.

— С ней, Кейт и Билли.

Я трясу головой.

— Этот жополиз.

К нам подходит Макензи и поднимает вверх стеклянную банку, наполненную банкнотами. Я сую в нее доллар.

— Он не так уж и плох.

— Идиоты меня бесят.

Макензи еще раз поднимает банку, и в нее отправляется еще доллар.

Банка?