Все зависит от тебя

Наи застыла на месте, широко раскрыв свои и так большие глаза, видно, никакие изображения, никакие фильмы не могли передать все величие этого архитектурного чуда… еще бы! Дан снова вспомнил свое первое впечатление. Маран не мешал Наи любоваться дворцом, но непрестанно смотрел по сторонам, хотя на площади были все — Мит, Науро, Санта и Навер. Он не отходил от Наи ни на шаг и даже, кажется, держал ее за руку, Дан был абсолютно убежден, что никаких происшествий быть не может, и все же, глядя на Марана, невольно думал, что в случае чего, тот, конечно, успеет заслонить Наи собой… Что за ерунда, рассердился он на себя, и увидел, как Поэт, стоявший рядом с ним, придвинулся к Марану, положил руку ему на плечо и сказал тихо и как-то ласково:

— Успокойся. Ей ничего не грозит. Мстители в тюрьме. Их оружие на складах Охраны. Успокойся, Маран.

И Дан понял, что он уловил тревогу Марана.

Наконец Наи оторвала взгляд от Большого дворца и двинулась к следующему строению, потянув за собой Марана, который не выпускал ее руку. Тот молча пошел за ней. Дан вспомнил разговор в коридоре астролета перед стартом экспедиции на Эдуру… Конечно, Маран мог сослаться на то, что Ила Лес ждет — Дан оглянулся, тот не сопровождал их, он только однажды очень внимательно посмотрел на Наи, потом отвел глаза и ушел в свои мысли, а теперь стоял у бассейна, напряженно глядя в воду, словно пытаясь сосчитать лежавшие на дне стеклянные диски, и не выказывал нетерпения… Все равно Маран мог сослаться на него, на то, что пришел на площадь не для прогулки… Но нет, понял Дан, он решил дать себе бой, перебороть, раздавить в себе тот застарелый страх, потому и пошел дальше, только отпустил руку Наи, обнял ее за плечи и прижал к себе — сверхсмелый жест для Бакнии, где на людях не принято было даже прикасаться друг к другу… Хотя не совсем так, бакнианское «табу» имело своеобразный характер, оно касалось только сферы интимных отношений, дружеских не затрагивая, Дан помнил, как Ина в Тигане бросилась Марану на шею, или как Поэт целовал при встрече Нику… правда, Поэт — особый случай, это прирожденный космополит… Кстати, Поэт поменял дислокацию и шагал теперь слева от Наи, словно прикрывая ее с той стороны, заметив это, Дан переместился и сам, стараясь держаться за ее спиной. Конечно, не потому, что всерьез считал нужным ее прикрывать, а ради Марана. Так они прошли до суженного конца овала, до айта, уже увешанного колоколами, те подрагивали и позванивали, когда легкий порыв ветра в вышине затрагивал их — волшебное зрелище и волшебные звуки… Дан еще не видел этого и не слышал, колокола повесили совсем недавно, восстановление площади сдвинулось с места всего три месяца назад, почти в тот же день, как Маран вернулся в Малый дворец, правда, он никому никаких распоряжений не отдавал, да и не стал бы этого делать, казна была пуста, а заставлять людей работать даром он не хотел в принципе, но люди вернулись на площадь сами и работали бесплатно, и, изучая поднявшиеся уже на пару метров стены на месте превращенного когда-то в кучу камня строения подле Большого дворца — Дан даже не знал, как оно выглядело, он подумал, что на Земле такое вряд ли возможно, на Земле, где безработным, день-деньской болтавшимся без дела на улицах или тупо сидевшим перед экранами, платили вдесятеро больше, чем здешним министрам, никто не ударил бы даром палец о палец… Наконец, обогнув площадь, они добрались до Малого дворца, служившего резиденцией правительства. Наи рассматривала здание, бывшее точной копией того, которое находилось напротив, и где располагалось посольство, недолго, постояв пару минут, она вдруг выскользнула из-под руки Марана и подошла к решетке, безошибочно определив то самое место.

— Это случилось здесь? — спросила она, поворачиваясь к Марану.

— Да, — ответил тот после короткой паузы.

Наи смотрела ему в глаза, что она в них увидела, Дан не знал, сам он стоял за спиной Марана, но она сказала тихо, но настойчиво:

— Не бойся за меня. История никогда не повторяется в точности.

— Может, не в точности, но повторяется, — ответил он со вздохом. — Я вернулся в этот дворец.

— Другим путем. С другими целями. Да и сам ты теперь другой. И женщина с тобой другая. История не повторяется. Как и жизнь. Повторяются только сны. Как правило, дурные. Но сны не опасны. Тягостны, но не опасны. — Маран молчал, и она сказала: — Пойдем к бассейну.

Когда они подошли к бассейну, Ила Лес, не оборачиваясь, словно не в силах оторваться от созерцания, сказал:

— Ты добился своего. Дно и вправду зеленое. Однако…

— Да?

— Я думал о тех, чьих жетонов тут наверняка нет. О тех, кто держал в руках власть и знает ее вкус. Ты не боишься, что на твоих заветных свободных выборах они снова вырвутся наверх? Люди ведь привыкли видеть их над собой и могут отдать им свои голоса.

Маран усмехнулся.