Все живы

У меня всё в порядке. Ну, как в порядке? Служба в порядке, а про другие дела сейчас вам расскажу. Вот не знаю, правильно ли я поступил? К нам прикомандировали двух парней моего возраста. Ну, я-то себя уже опытным считаю, сами понимаете. И вот, один парнишка, Ленька, ну, мы с ним вроде как сдружились. Веселый, заводила, голос звонкий! Его бы в запевалы куда-нибудь, рота в два раза быстрее шагала бы. А здесь ему скучно, что ли. Неинтересно. Ходит с таким видом, будто самый умный. Я ему толкую – ты слухай, что старшие говорят-то, они люди опытные. А он только смеется. „Затихни, – говорит, – еще учить меня будешь! “ Вы не подумайте, он так-то неплохой, да глупый еще. Я-то возле трактора пообтерся, с разными людьми наобщался, да и ты, папа, далеко не последний человек в поселке, так скажем. Ну, и брат старший – это сила! Я всегда за ним тянулся, старался с его друзьями тоже поговорить, да вы и сами всё знаете. В общем, понимание имею. А Ленька только фасон свой держит да гонор показывает. А я его друг вроде как, кореш. И тут случилась с ним неприятность большая. У нас правила очень строгие по поводу животных. А он решил, что они не для него писаны, ну, и схватил голой рукой хорька дохлого. А тот возьми его и ку-сани. Мы все привитые, конечно, и он тоже. Да только правила гласят: не уберегся – пожалуй в изолятор, под наблюдение. А Леньке-то скучно в изоляторе будет, и так тошно ему стало! Просит – не выдавай меня, пожалуйста. Я ему толкую, что не имею права его покрывать, что дело-то серьезное. Иди, говорю, тебе укол с дополнительной дозой сделают, и посидишь, ничего с тобой не станется. А он, Ленька-то, как начал на меня кричать! Что это не по-товарищески, что я предатель, и что обязательно потом всех предам врагу. Представляете? Ну, я ему и двинул легонечко. Не мог я выносить таких слов. А потом схватил крепко за воротник и доставил в санчасть. Вот, говорю, принимайте голубчика. На скулу его не глядите – моя работа, виноват, а вот рука – это хорьковая работа. Ему сразу же вкололи, что требуется, и в изолятор. Мне внушение сделали, чтобы руки не распускал, но сильно не ругали. А потом я узнал, что Леньку, как выпустят, переведут в землекопы, то есть в саперные войска. Может, я и правда не по-товарищески с ним поступил? Как вы думаете, Саша бы меня поддержал? Мне кажется, что да. А всё равно на сердце кошки скребут. Вроде как подставил друга. Ну а если бы он заболел? Это очень серьезные болезни. И я вас прошу: осторожнее с хорьками, сусликами и прочими тварями! Видите, как ребятишки сусликов выманивают – отругайте. Лучше от грызунов держаться подальше, поверьте мне.

Как бабушка? Ты пишешь, что она совсем сникла. Передай ей, что это она зря такое надумала. Я вот сейчас пишу вам письмо, и мне так тепло на сердце, что вы у меня есть. И что у вас всё в штатном режиме, как я словечко здесь услышал. Это меня греет очень хорошо. Отвоююсь и вернусь домой, к вам всем. А сейчас я здесь и правда очень нужен.

До свидания! Привет от меня бабе Лиде!

Ваш сын Сеня, победитель крыс и ловец сусликов. И препаратор хорьков. А еще опытный специалист по заливанию и засыпанию хлоркой всего вокруг.

Жду письма с нетерпением!»

(Какой же у моего прадедушки легкий характер! Вот тетя Таня такая же. И Володя. А мне не передалось. Но я по характеру всё равно больше в Лазаревых, чем в Бокальчуков. Да и внешне похож на папу и на Борю того. Только музыкального слуха нет. Хотя я вообще резкие звуки не выношу, какая уж тут музыка. У меня нет никаких талантов, кажется. Зато я везучий все-таки, получается.)

«5 октября 1942

Здравствуйте, мои дорогие мама и папа!

Папа, получил сегодня твое письмо. Спасибо, что быстро ответил. Как же жалко Белку! И кому она помешала? Бегала и бегала себе. Наверное, она залаяла на фрицев, когда они по дороге ехали, они и застрелили. Хорошо, что ты ее не оставил валяться, а закопал. Это ведь почти наша собака – помнишь, ты шутил, что на маслобойне нужно ей штатную должность сторожа оформить, а то от Васьки толку нету.

Как же замечательно, что фрицы не остановились в нашей Правде, а проехали дальше! Ты пишешь, что были разговоры про эвакуацию, но дальше этого не пошло. Знаешь, мне было бы спокойнее, если бы вас вывезли в безопасное место. Фашисты просто звери. Если в собаку просто так стрельнули, для забавы. Я слышал, что молодежь отправляют в Германию на работы. А коммунистов вообще вешают на площади.

А Ленька уже с нами не служит. И меня наша заведующая лабораторией успокоила. Всё я правильно сделал. Пусть лучше копает, целее будет.