Все зло в шоколаде!

– Ты? – Кенибас захлопала ресницами, будто мысль эта только что пришла ей в голову и подергала себя за самое большое колечко с блестящим камешком в правом ухе. – Не знаю. Но я была уверена, что только ты можешь помочь. Моя прабабка Ушмаха Карха до сих пор главная шаманка племени в Ниварских низовьях. Она говорила, и во мне дар есть, только спящий, потому как смотреть наружу мне вечно больше по нраву, чем внутрь.

– М-да, исчерпывающее объяснение… Раз не знаешь, тогда пошли к Грапосу? – предложила Иринка единственное, что ей пришло в голову вместо попытки действа в старорусском сказочном стиле «пойди туда, не знаю куда, сделай то, не знаю что». – Может, аптекарь разберется, что твоему папаше всучили и как с этим быть.

– Грапос, этот старый пройдоха? – оживилась Канапелька, бойко поддержав инициативу Ивки, от которой Диаля чуток передернуло. Похоже, ехидный гоблин успел оттоптать эрр-олю за несколько минут общения пару-другую застарелых мозолей. – Ему можно верить, если клятву взять. Он многое знает!

«Да уж, Мелад не город, а большая деревня, если кто-то кого-то не знает, то точно знает кого-то, кто с этим кем-то знаком или вот-вот познакомится. И с чего, интересно, Канапелька решила, что Диаль – мой эльф? Нет, он, конечно, мой, но вот так сразу… Шаманское чутье, что ли, какое-то у девочки сработало?» – хмыкнула Иринка и, собираясь пройтись до аптеки, накинула плащ. Без этой сшитой из очень легкой ткани детали туалета девушкам приличного поведения было не принято выходить из дому. Другой жизненно необходимый, как показала практика, аксессуар на шею заполз сам. Маруся повисла пушистым привычным шарфиком и умиротворяюще мурлыкнула, подбадривая растерявшуюся подругу. Канапелька маскарадницу приняла как должное, будто всегда о ней знала. Кто этих шаманок-недоучек ведает, может, и знала.

Тропыгая оставили привязанным у ворот изнутри. Зеленовато-бурый ящер при ближайшем рассмотрении в свете дня оказался похож, по мнению Иринки, не только на кенгуру, но и на карнотавра из времен динозавров. Только зверь передвигался на четырех конечностях. Сейчас он спокойно переступал с лапы на лапу и задумчиво скалил острые зубы. Попыток продегустировать ядоцвет благоразумно не делал, жевал мясо-зерновую смесь из мешочка, подвешенного Кенибас ему на морду.

Диаль, сыграв свою роль в приведении гоблинки в чувство, ничего более не советовал, ушел в тень и не отсвечивал. Привычно пристроился за левым плечом лорры-оль, чтобы следовать за ней всюду, направлять, защищать и поддерживать, случись той оступиться.

Несколько минут хода до аптеки прошли в молчании. Говорить посреди улицы о той причине, которая повела их «в гости», не стал бы и слабоумный. Болтать же о пустяках, имея такую проблему, настроения не было никакого.

Мелкий аптекарь вскинулся на звук дверного колокольчика и приветливо ощерил острые зубы, встречая тройку посетителей.

– Ясных дней, звездных ночей! Что привело нынче в мою скромную лавку такую замечательную компанию?

Старику было чертовски любопытно, с каких это пор владелица дома Шипоцвета знается с дочкой преступного авторитета Мелада и как вообще допустил такое знакомство эльф, как цербер следящий за безопасностью своей лорры-оль.

– Вот это! – Пока Диаль по-хозяйски запирал лавку на засов изнутри под возмущенное клокотание по поводу самоуправства, вырвавшееся изо рта гремлина, Иринка выставила на прилавок два флакончика. Те самые, из лучших шаманских побуждений стибренные Кенибас у папочки.

– Что это? – подозрительно прищурился Грапос, избегая, впрочем, пока даже трогать пузырьки.

– А это мы и хотели у тебя, знатока, спросить! – нахально объявила Иринка.

– Один коршун, – назначил задранную до небес цену аптекарь.

Но времени на забавы с торгами нынче не было, как подсказывал попаданке инстинкт. Пусть она и не была правнучкой шаманки, зато знала законы Мерфи и то, что они не ведают границ и рамок конкретного мира. Поэтому, если какая-то гадость могла случиться, она непременно случалась повсеместно. И кажется, в самое ближайшее время местом ей назначался Мелад.

– Держи! – Иринка сунула руку в кошель и небрежно стукнула по стойке монетой.

Вот теперь гремлин, привыкший получать удовольствие от торговли со сметливой вампирочкой, удивился и насторожился по-настоящему. Деньги, конечно, в ящик под прилавком смахнул машинально, затем нацепил на нос нечто – очки не очки, полумаску не полумаску… Короче, здоровенную монстрообразную помесь окуляров с лупой, оснащенную выбитыми по оправе символами-знаками. Скорее всего, рунами почитаемого Грапосом бога ученых и коммерсантов – Селадара.

Осматривал бутылочки старый гремлин педантично и скрупулезно и чем дольше смотрел, тем серьезнее становился. Хищно-азартный оскал исследователя с его мелкой морды слинял очень быстро, и теперь она была откровенно мрачной.