Все зло в шоколаде!

Канапелька осталась у Грапоса, чтобы лишний раз не маячить на улицах города и не рисковать попасться на глаза ребятишкам отца, разгневанного кражей, а следовательно, и упущенной выгодой. О том, кто причастен к преступлению, старик догадается скорее рано, чем поздно, и грозить будут юной недошаманке вожжи с тропыгаевой конюшни, даже если ей удастся доказать «шаманскую» нужность своего поступка. Нечего у родного отца воровать, когда к твоим услугам весь город! На нем тренируйся!

Старый же аптекарь вообще редко выходил из дому. Хромая нога – застарелая детская травма, благодаря которой он, собственно, и подался в аптекари, мешала свободно двигаться.

Поэтому шли втроем: наместник Келдирет, эрр-оль Диаль и сама Ивка. И если мужчины были невозмутимо сосредоточенны внешне, то девушка балансировала на грани паники.

Мысль о звездном храме – светлом и приятном глазу – позитивом душу не наполняла, слишком свежа была память о муках. До культового здания, по мнению Иринки, они добрались даже слишком быстро. Бедолага-вампирочка не успела ни храбрости набраться, ни выдумать гениально благовидный предлог «не ходить». Пришлось топать и дальше – внутрь.

Снова шагнув по невысоким широким ступеням за приоткрытые врата, Ивка невольно вновь напряглась, ожидая очередной подлянки и оставления в мистическом одиночестве. Но нет, рядом с ней как шагали, так и продолжили движение Келдирет и Диаль.

Внутри все было по-прежнему. Безлюдье, зерцала, звездный купол над головой – торжественно и красиво, и снова нарастающая тяжесть чужих, слишком тяжелых, чтобы его могли безмятежно вынести смертные, взглядов: равнодушно-любопытных, чуть насмешливых.

– Вампирочка… хи-хи… с вкусняшками! – Женский голос снова прозвучал в голове весенней капелью. Дивный, мелодичный, завораживающий, вызывающий желание слушать его вечно, если бы раздавался снаружи, а не внутри, бесцеремонно распоряжающийся мыслями Иринки. – Пришла благодарить?

– Город поможешь спасти, Жизнедарительница?

Вроде как именно к особе с таким говорящим именем и стоило обращаться с просьбой по профилю, задала вопрос Ивкина, пока мужчины принимали молитвенные позы – опускались на одно колено и помещали руку на медальон в районе сердца. Кажется, они ее беседы с богиней не слышали или каждый из них вел свою. С нею ли или, возможно, со своим богом?

– Человеческий город? Мелад? – задумчиво протянула Лайшеалла тоном капризного ребенка, и этот вопрос подразумевал другой: «А что мне за это будет?»

Вроде как Жизнедарительнице сама ее суть велела спасать живых, с другой стороны, она всегда считалась больше покровительницей эльфов, а не людей, мало ценящих жизнь во всех ее малых проявлениях и мало заботящихся о сохранении первозданной красоты природы.

– Ла-а-адно, поможем, забавный город. Твоим обетом будет возвращение в княжество Валадар! – после паузы, во время которой Иринке слышался шелест картотеки, снисходительно огласила Лайшеалла. – Ты согласна?

– То есть я должна съездить домой, в замок? – осторожно спросила Иринка. – Только это?

– Пусть будет так, – со смешком согласилась богиня.

«Ну… попрошу у Келдирета эскорт, если припечет, да и Диаль со мной точно отправится, как-нибудь выкручусь. Не так уж и сложно вроде бы. Боги, если легенды Древней Греции вспомнить, любят всякие странные обеты. А Мелад жалко, хороший город», – поразмыслила Иринка и объявила:

– Я согласна!

– Да будет так! – почему-то в ответ прозвучал не женский голосок, а слаженный дуэт слишком хорошо узнаваемых Иринкой голосов – Деварда и Лайшеаллы. Похоже, Келдирет верно рассудил о необходимости просить двух богов разом о спасении Мелада.

Из-за пазухи у наместника провинции Мелада вырвались два комплекта флакончиков с отравой, из сумочки Иришки (а она их туда не клала – точно не клала, они в подвале оставались!) – четыре пузырька с варевом из ядоцвета работы Грапоса. Восемь фиалов закружились в воздухе, роняя разноцветные искры, сплавляясь, смешиваясь и изменяясь.

Красиво, эффектно… Чего у небожителей не отнять, так это умения производить впечатление. Или это у них получалось не на сознательном уровне, а на чистом божественном инстинкте? Так же просто, как у Иринки дышать?

Чужой самодовольный смешок в голове стал ответом на эту мысль, а эффектное шоу продолжалось.

Пара сверкающих алмазными гранями фиалов зависла в воздухе между просителями.

– Один – пролить в воду, второй – разбить на улице. Сие город Мелад и провинцию от беды охранит! – громыхнул бас Деварда, смешиваясь с мелодичным сопрано Лайшеаллы.

Келдирет и Диаль поднимались на ноги, принося благодарность каждый своему незримому собеседнику и клянясь исполнить собственный обет. И если Диаль был безмятежно счастлив порученной миссией, то наместник принимал ее как допустимую жертву.