Все золото Колымы

— Вы понимаете, молодые люди, как приятно, что к тебе приходят гости. Не говорите мне ничего: ни зачем вы пришли, ни о том, как вы меня нашли. Я понимаю, из милиции просто так не приходят! Вы меня спросите, я отвечу, и все. Но хочется посидеть в обществе, а то ко мне, кроме пенсионеров, почти никто не заглядывает. Только подумайте, как бежит время. Недавно просматривал записную книжку. Представьте себе, большинство старых приятелей я уже вычеркнул. Телефон записан, существует, а хозяина нет...

— Кстати, Климов — это тоже ваш старый приятель? — успевает воспользоваться паузой Владимир Киселев.

— Какой Климов? — Старик откровенно недоумевает. Но затем широко улыбается. — А-а-а! Это вы имеете в виду моего коллегу по утреннему моциону... Собственно, мы почти незнакомы. Встретились в скверике возле нашего дома. Раз, другой... Начали раскланиваться. На одной скамеечке отдыхаем, почему не перекинуться парой слов? Тем более такие события: «Спартак» зазнобило. То выиграет, то проиграет. Ну, поспорим полчасика и разойдемся. Он все время на киевское «Динамо» ставил. Только несерьезный, знаете ли, болельщик. Даже состав путал. Буряк давно уже в «Металлисте» отыграл, за рубеж уехал, а он все его в динамовцах числит. А какой вратарь был Жмельков! Мертвые мячи из «девятки» вытаскивал. Так он его фамилию в первый раз от меня услыхал...

— Нам, Григорий Михайлович, одна гражданка заявила, что Климов просил искать его через вас.

— А, так это вы про телефон... Однажды встретились мы с Климовым, а он ко мне с просьбой. «Понимаете, в нашем доме пока телефонный коммутатор не установлен. Не позволите ли, чтобы некоторые, наиболее важные мои знакомые вам звонили. А вы уж мне передадите...» Ну что было делать? Разумеется, я согласился — невелика услуга.

— И много было звонков?

— Да всего один. Приезжий позвонил. Какой-то Костя... Просил передать, что прилетел в Москву и остановился в «Алтае». Я передал Климову. Мне еще показалось, что он обрадовался. Очень уж горячо благодарил. На этом все мои услуги и кончились... Уже неделю, как он в наш скверик не заходит. Должно быть, занедужил. С нами, ветеранами, такое случается. Если вы после пятидесяти просыпаетесь утром и у вас ничего не болит, значит, вы покойник. Хорошая медицинская шутка...

— Григорий Михайлович, а сколько ему, по-вашему, лет?

— Да как вам сказать? Нынче все с бородами да с усами щеголяют. Не разберешь, кто есть кто. А вообще у меня где-то фотокарточка завалялась. Попробуйте сами определить...

— У вас есть его фотография?

— Не совсем его. Мой юный сосед фотографировал меня, но в кадре оказался и Климов. Где же она?

Григорий Михайлович листает толстенные фолианты, роется в картонных коробочках и находит любительскую карточку. «Размер шесть на девять», — быстро прикидываю я. Изображение неважное: Григорий Михайлович, откровенно позируя, ласкает огромную кавказскую овчарку, а совсем в углу фотографии мы видим человека, которого ищем столько времени. Интересно, что бы он сказал, если бы узнал о существовании крошечного кусочка глянцевой бумаги? Выясняется, что адрес Климова Григорию Михайловичу неизвестен: «Как-то, знаете, даже речи об этом не заходило». Затем хозяин квартиры напрягает память и вспоминает, что пару раз видел, как Климов выходил из девятиэтажного дома, что напротив сквера.

Мы прощаемся, и Григорий Михайлович вновь приводит в «боевую готовность» всю хитрую систему запоров, цепочек и замков.

Спускаясь в лифте, я мысленно подгоняю медлительную железную клетку. Киселев изучает фотографию. Посмотрит на нее, потом отведет глаза, пошарит взглядом по кабине лифта и снова рассматривает снимок. Фотограф выдержку определял на глазок, не пользуясь экспонометром, и снимок получился недодержанным, изображение смазанное, не в резкости. И все же для нас это самая драгоценная находка. В лаборатории фотографию увеличат, уберут второстепенные детали (по иронии судьбы «второстепенными» окажутся главные для фотографа). Получившийся в итоге всех операций «портрет» Климова отретушируют, сделают нужное количество копий и вручат их «заинтересованным лицам», а те будут носить их на груди, словно фотографии любимых девушек. И, вглядываясь в лица прохожих, начнут искать в них знакомые черты мужчины с бородой...

— А знаешь, старик, чем больше я любуюсь этим Климовым, тем больше мне кажется: где-то я его встречал... И даже много раз...

— Слишком он бесцветная личность. Таких на любой улице за одну минуту можно целую сотню увидеть. Никаких тебе особых примет.

Возле дома, откуда, по словам Григория Михайловича, появлялся Климов, Вовка говорит:

— Давай, старина, лети в управление, а я тут наведу справочки. — И исчезает в подъезде с крошечной табличкой «К дворнику обращаться в квартиру № 9».

7. Окончание этой истории