Всё золото мира

– А могла бы, – пробурчала Илона. – Этим сучкам наглости не занимать. Она даже мне угрожала, если хотите знать.

– Как именно?

– Звонки анонимные… Тексты с одноразовых телефонов. Но я ее игорировала. Я всё равно сильнее, чем она!

Сандра выдержала паузу, проверяя себя – стоит ли задавать вопрос? И решилась все-таки.

– Илона, но ведь большую часть времени вы были в Лос-Анджелесе одна. Жили в квартире, которую оплачивал Фрэнк, вообще жили на его средства, так? И он вас не ревновал? У вас ведь наверняка за эти годы были поклонники – вы молоды, вы красивы… – Может, и были, может, и нет, – сказала Илона равнодушно, – но правила, которые мы с Фрэнком совместно установили, я не нарушала.

– …Мама, смотри, какая рыбка золотая! Я хочу ее покормить.

Мальчик в коротких клетчатых штанишках указывал пальцами на поверхность пруда. Подошла мать, отщипнула кусочек от булки и они принялись увлеченно кормить рыб.

Сандра воспользовалась этим, чтобы сменить тему.

– Фрэнк знал вашего отца?

– А при чем тут Ласло? – Илона звала отца по имени – распространенное дело, особенно в семьях, где родители заимели детей уже немолодыми.

– Так Ласло его знал?

– Ласло познакомился с ним раньше меня. Только не спрашивайте – где и как. У таких, как Ласло – весь свет в знакомых. Это – его сильная черта, конечно. Но в этом же – и его слабость. Он столько сил и времени этим знакомым уделял, что на меня у него совсем не оставалось… – Впрочем, – Илона тряхнула головой, – я на него не в обиде. Редко когда я с ним советовалась – но советы он давал всегда дельные.

* * *

– Ты сам абсолютно уверен в том, что ты говоришь?

Хорхе Гальярдо, по восточному красивый темноволсый человек в белых брюках и пронзительно синей рубашке, в джинсах с широким поясом, украшенным серебрянными тигриными мордами, поднялся из плетеного кресла у бассейна, и сейчас разглядывал того, к кому был обращен его вопрос так, как будто видел его впервые.

И тот, кто докладывал – молодой смуглый мужчина во цвете лет, элегантно, но неброско одетый, легкий и ладный в движениях – съежился под этим взглядом, но глаз не отвел.

Хорхе знал за собой эту особенность: мало кто мог выдержать спокойно его взгляд. Иногда это даже мешало – прав человек или нет, а под взглядом Гальярдо вел себя, как виновный…

– Я слушаю! – повторил Хорхе, хотя уже знал ответ.

– Всё так, босс. Он не вышел на связь в установленное время. Не отвечал на повторные запросы… А сейчас мы узнаем, что его убили и бросили на каком-то озере. Там, в Лос-Анджелесе.

– Предположим. – Хорхе перебирал в пальцах тяжелые четки драгоценного черного эбенового дерева. Каждая бусна – много дороже золотой. – Предположим. Но это – о Фрэнке – там, у янки. А ты мне говоришь о Барсено, который здесь, в Йоханнесбурге.

– Не в первый раз говорю, босс. Барсено попал под наблюдение четыре месяца назад. Он тесно контачил с Грэмом – тем, которого мы…

– Дальше.

– У него замечены еще контакты с Пересом, который у нас тоже не на лучшем счету. А как вы знаете, Барсено отвечает за доставку Фрэнком наличных. Его обязанность – обеспечивать безопасность всей цепочки.

– И цепочка всегда работала четко. Дальше.

– Но вот уже дважды была недельная задержка. Барсено объяснил, что у Фрэнка были личные причины для задержки с отъездом. Он показал письмо, где Фрэнк утверждал, что передал наличные Барсено с курьером… А сейчас Фрэнк и вовсе убит.

Хорхе Гальярдо встал и прошелся вдоль бассейна. Поглядел вдаль, где в мареве видны были силуэты даунтауна Сэндтона – нового делового центра Йобурга. Сэндтон стал таковым в середине девяностых, когда белые ушли от власти и превратились в стране в меньшинство, которое живет в охраняемых районах за колючей проволокой…

Всё равно – для семейства Хорхе и для его могущественного отца – Эрнесто Менандеса – ситуация не слишком изменилась. Для богатых ситуация вообще редко меняется так драматично, как для простых людей. А Сэндтон – город богатых. А быть богатым – это требует усилий и налагает обязательства.

– А наличные? – вернулся к разговору Гальярдо.

Говоривший потупился.

– Что молчишь? Где наличные?

– Пока не могу ничего сказать, босс.

Хорхе Гальярдо снова уселся в кресло, закурил. И стал изысканно вежлив.

– Вот что, Антонио. Как ты понимаешь, мы не можем вести бизнес, не зная куда деваются наши деньги. Поэтому ты должен побеседовать… Побеседовать с Барсено так, чтобы я непременно получил всю полноту информации, которой он располагает. Мне это нужно знать, ты меня понимаешь?

– Я только хотел уточнить, босс…

– Антонио, ничего не надо уточнять. Ты всегда был человеком действия. И всегда меня хорошо понимал. Значит, необходимо сделать три вещи – решить вопросы с Барсено – это раз. Сделать так, чтобы никто с ним не контачил, повторяю, никто – это два. И заказать билеты на послезавтра в Лос-Анджелес. Для меня, для тебя и… кого ты возьмешь себе в помощники? Выбирай. Это три. Иди, и пусть святой Антоний тебе поможет. Придешь доложить об исполнении.

– Слушаю, босс.