Все звёзды и клыки

На следующее утро, когда я открываю глаза, каюта оказывается пуста. Я еле встаю на ноги, разминаю плечи и одалживаю пальто Бастиана, чтобы надеть его поверх своей льняной рубашки. Открыв дверь, я обнаруживаю Феррика. Он вскакивает на ноги, и я удивляюсь нормальному цвету его лица и уверенным быстрым движениям. Похоже, он наконец привык к морской качке.

– Амора! – он чуть не сбивает меня с ног, заключая меня в объятья. – Во имя богов, мне так жаль. Как ты себя чувствуешь? Когда я понял, что ты делаешь – ты уже была в воде. Луска, Амора! Ты можешь в это поверить? Мы встретились с Луской, – он смотрит на меня широко распахнутыми глазами и трясется от облегчения и восторга.

Наш последний разговор прошел не лучшим образом, но, когда он прыгнул в воду за Ватеей, мое сердце сжималось от волнения каждый раз, когда его рыжие волосы исчезали из виду.

Я обвиваю талию Феррика и прижимаюсь к его груди, обнимая его так сильно, насколько мне позволяет мое ослабленное тело. В отличие от Бастиана, чье прикосновение было нежным и осторожным, Феррик почти душит меня в объятьях. Его теплое дыхание обжигает мою шею, и я чувствую, как он расслабляется от облегчения.

Когда я отстраняюсь, Феррик смотрит на меня с мягкой улыбкой.

Я никогда не полюблю его так, как ему этого хочется, но он – один из самых заботливых людей, что я когда-либо встречала. С самого начала нашего путешествия он не сделал ничего для себя самого, и в этот раз я готова это признать. Я не могу ненавидеть его за решение, которое приняли мои родители.

– Я рада, что ты в безопасности, – говорю я. – И я хочу извиниться. Ты не заслужил таких жестоких слов. – Боги, я даже не могу вспомнить, когда в последний раз за что-то извинялась. Но Феррик прав: он тоже не просил об этом браке. – С твоей стороны было очень смело прыгнуть за Ватеей. Как она?

Феррик сглатывает, возвращая свое самообладание.

– Она ударилась головой и оказалась в воде уже без сознания. Но с ней все в порядке, никаких травм. И со мной тоже все хорошо. Немного устал, но жить буду, – он улыбается, прищурив глаза.

Я сжимаю его плечи.

– Спасибо, Феррик. Я знаю, что у меня были серьезные травмы. И я знаю, что их было сложно исцелить, особенно после спасения Ватеи и убийства Луски.

Феррик хмурит брови и отводит глаза.

– Насчет Луски… мы отрубили еще несколько щупалец, просто на всякий случай, но ведь это легендарное создание, и мы с Бастианом решили, что убивать его будет неправильно. Ожерелье скоро упадет с его туши, оно вернется в море и, я надеюсь, мы никогда его больше не увидим.

Я сжимаю губы. Это решение кажется благородным, но я бы так не поступила. Да, Луска – это не только легенда, но еще и серьезная угроза. Если бы я не потеряла контроль над своим телом – чудовище было бы мертво.

Но я сомневаюсь, что после такого разгромного поражения оно решится напасть на еще один корабль.

Только оказавшись на палубе, я понимаю, насколько омрачилось небо. Мы на востоке от Кероста и направляемся на самый южный остров Визидии, скрытый в холодном густом тумане, который проникает мне под кожу. Воды на горизонте потемнели и стали зелеными вместо привычных голубых, а волны яростно пенятся, ударяясь о борт корабля. «Смертная Казнь» держится с прежней уверенностью, но это не спасает от жестоких течений, которые пытаются вынудить ее повернуть назад.

Вокруг не видно ни одного дельфина, а в небе не кричат чайки. Еще в детстве я слышала истории о редких рыбах, населяющих эти воды, но море выглядит темным и зараженным. Мне кажется, что если я опущу руки в воду, то моя плоть просто растворится в мутном зеленом течении.

Здесь нет жизни. Мир неподвижен и молчалив.

Я замечаю Бастиана на вантах. Он висит довольно высоко, возле парусов, пытаясь починить то, что уничтожило чудовище. Пират ловит мой взгляд и наклоняет голову, словно ждет, что я задам вопрос, которого у меня нет. Я быстро отвожу глаза в другую сторону.

– Посмотрите, кто наконец проснулся! – Ватея машет мне рукой, и возле ее глаз собираются довольные морщинки. Она одета в мою новую одежду, и, хотя все вещи ей к лицу, это выглядит неестественно. Ткань словно душит ее, сковывая каждое движение.

Во мне вспыхивает чувство вины. Я должна была приложить больше усилий, чтобы она не упала в воду. Я должна была ее спасти.

– Я слышала, ты стала главной звездой представления, – говорит Ватея. Я и забыла, насколько у нее мягкий и приятный голос, прекрасный, как музыка. Она подходит ближе и целует меня в щеку.

Мое горло немеет, и я стараюсь вспомнить, как дышать. Я думала, что дыхание – это естественный инстинкт, но это было до того, как меня поцеловала русалка.

Кожа Феррика, стоящего рядом со мной, снова его предает. Его лицо заливается краской.

– На самом деле тебя спас Феррик, – говорю я, наблюдая за тем, как игривое выражение лица русалки сменяется удивлением. Она поворачивается к нему. Никто ей не сказал.

Румянец Феррика становится еще ярче.

– Это правда? – спрашивает Ватея.

Феррик поднимает руки и пытается избежать прямого ответа на вопрос.