Все звуки страха

Сама процедура развода оказалась превосходной мельницей, годной на то, чтобы размолоть любого в мельчайшую пыль. На теле, казалось, без конца появляются мельчайшие ссадинки — то от беготни по коридорам, где все вечно друг с другом сталкиваются, то от юридических консультаций, то от возни с бумажками, то от пустых телефонных звонков, когда никто никому ничего не сообщает, то от каких-то взаимных обвинений… Но что самое плохое — все больше и больше стиралось осознание того, что вся эта суета не есть нечто реальное, а всего-навсего порождение разных дрязг, ложных намерений, пустых желаний и призрачных иллюзий. Всего совершенно нематериального — и в то же время столь вездесущего. Достаточно реального, чтобы разрушить его семейную жизнь с Жоржеттой. Так, будто эти фантомы и впрямь были вещественны, они вырвали ее из рук Поля. Вырвали из его мыслей и из его жизни. Подобные призрачным налетчикам, чьей единственной целью стало разрушить, разбить, расколоть их союз, фантомы эти порождены были в равной степени разумами их обоих. И теперь Поль остался наедине со всеми этими мыслями, иллюзиями и серыми образами — один в своей квартирке, где силы эти успели обосноваться, создать свою целостную структуру, пока Жоржетта раскидывала руны, бормотала заговоры и заклинания, заваривала таинственные составы — словом, занималась всем тем, что так точно соответствовало магическому ритуалу развода. И чем дальше заходил процесс разделения — камень, бездумно летевший под гору, остановить стремительное движение которого могло лишь неимоверное усилие, — тем разительнее оказывались перемены в жизни Поля, что строилась теперь совсем по-иному. Жизнь его казалось совершенно отдельной от Жоржетты — и в то же время полностью определялась иллюзией ее присутствия и реальностью ее отсутствия.

Ранее в тот день она ему позвонила. И опять — одна из тех злобных, ожесточенных перепалок, обычно заканчивавшихся тем, что Поль посылал ее ко всем чертям…

До окончательного решения о разделе имущества он не собирался давать Жоржетте ни цента сверх установленного. И ему было глубоко плевать, даже если она в этих деньгах крайне нуждалась.

— Милочка моя, суд постановил: сто двадцать пять долларов в месяц пособия при отдельном проживании. И точка. Больше ты ничего не получишь. Прекрати тратиться на шмотки — и тебе вполне хватит на жизнь.

Ответное щебетание на том конце линии.

— Ясно, детка? Сто двадцать пять баксов — и ни центом больше. В конце концов, ушла ты, а не я. Так не надейся, что я стану оплачивать твои роскошества. Все, мы ра-зо-шлись. Разошлись — понимаешь, Жоржетта? Когда ты наконец вдолбишь это в свою платиновую головку? Между нами все кончено! И я сыт по горло грудами немытых тарелок в раковине, твоей навязчивой боязнью метро и тем, что после салона красоты твои проклятые волосы и не тронь… а-а, ч-черт! Да что ты опять пристала ко мне со своей… ответ все равно…

Щебетание наконец перебило его — телефон, казалось, только усиливает хлещущую ненависть и ядовитый сарказм, что проникали в самую душу Поля.

— …ах вот так? Тогда и тебе того же, сука драная! Того же самого — и в двойном размере! Пошла к чертям! До решения о разделе имущества ни цента не получишь! И мне глубоко плевать, как ты в этих бабках нуждаешься!

Поль швырнул трубку и стал собираться на свидание. Странно. Приглашая молоденькую брюнетку — секретаршу из конторы его страхового агента, — он вдруг почувствовал себя так, словно ему предстоит получить пособие по безработице. Нечто, полагающееся по праву, но тем не менее смутно отдающее подачкой.

Да, знакомство и впрямь походило на получение пособия по безработице. Достаточно, чтобы кое-как протянуть, — но для обеспеченной жизни откровенно мало. Вспомоществование. Доход крайне скудный, но отчаянно необходимый. Просто случайная подружка со своей собственной жизнью. Их путям суждено было пересечься лишь раз, а потом каждому опять предстояло в одиночку брести по своей бесконечной дороге — легкой ли походкой, тяжелой ли поступью.

— Боюсь, приятной компании я тебе сегодня не составлю, — пробормотал Поль, едва девушка скользнула к нему в машину. — Одна мадам, очень, кстати, на тебя похожая, сильно подпортила мне настроение.

— В самом деле? — сдержанно осведомилась девушка. Хорошенькое начало для первого свидания. — А кто такая?

— Моя бывшая жена, — бросил он, солгав ей в первый раз. Поль даже не смотрел на подружку — взглянул только мельком, когда открывал дверцу. Теперь же он тупо и пристально упирался взглядом прямо перед собой. Наконец его обшарпанный «фордик» оторвался от тротуара и влился в поток машин.