Всеблагое электричество. Пенталогия

— Оставь, — махнул я рукой.

Коротышка пожал плечами и выкинул банку за спину. Я заранее поморщился в ожидании звона разбитого стекла, но упавшая в подвал посудина с негромким стуком врезалась в ледяное крошево и уцелела.

Да и черт с ним, с сердцем, даже если бы и разбилась.

Мне было не до него.

Я обежал весь дом, но не отыскал и следа Елизаветы-Марии; девушка словно сквозь землю провалилась. Проверил сад — там ее тоже не оказалось. Тогда постоял немного над могилами отца и матери, пообещал себе когда-нибудь вернуться и забрался в броневик.

Пора было убираться отсюда.

4

Шторм накатывал на город, молнии били в железную башню на вершине Кальварии ежеминутно; яркие всполохи слепили глаза, гром заставлял дребезжать стекла самоходного аппарата, а порывы ветра едва не сдували с дороги.

Я не оглянулся ни разу. Просто съехал с холма и погнал броневик мокрыми и неприглядными улицами на Леонардо-да-Винчи-плац. Впрочем, погнал — это громко сказано. Дождь заливал ветровое стекло, и даже с откинутым бронелистом приходилось чуть ли не высовывать голову из кабины, чтобы хоть как-то разбирать дорогу.

По пути остановился на набережной одного из тянувшихся к Ярдену каналов и скинул в воду промороженные насквозь тела, поэтому у Александра Дьяка, когда он помогал мне выгрузить из кузова чемодан с передатчиком, никаких неудобных вопросов не возникло. Изобретатель лишь покачал головой при виде многочисленных ящиков с оружием.

— Надеюсь, Леопольд Борисович, — спросил он уже в доме, — вы не связаны с анархистами? — и сразу замахал руками. — Не обращайте внимания, прошу вас, на мой стариковский юмор! Вам, верно, надо привести себя в порядок. На вас лица нет!

Я решительно отставил на верстак всунутую в руку рюмку с коньяком и посмотрелся в зеркало. На бледном лице выделялся припухший нос, воротник куртки пятнала засохшая кровь.

Когда это меня приложило?

Умывшись, я попросил у изобретателя полотенце, вытер мокрую от дождя голову и уселся за письменный стол с обрывком фотографии и потрепанным томиком «Приключений Алисы в Стране чудес». Начал расшифровывать инструкцию для истребования депозита, попутно отхлебывая горячий крепкий чай вприкуску с сахаром, и Александр Дьяк наконец получил возможность заглянуть в чемодан. Он осмотрел передатчик и с жадным интересом спросил:

— Сработало?!

— В полной мере, — подтвердил я.

— И как?

Я пожал плечами:

— Ровно так же, как и в случае с полтергейстом. Вы гений, Александр.

— Вы мне льстите, Леопольд Борисович.

— Гений! — повторил я. — Но что именно приключилось с электрической батареей, точно не скажу. Перегорела.

— Разберусь, — успокоил меня изобретатель.

Тем временем шифр подошел к концу, я прочитал текст несколько раз, крепко-накрепко запоминая не особо сложную инструкцию, чиркнул зажигалкой и спалил и листок, и обрывок фотографии. Рисковать на ровном месте не собирался.

— Какие у вас планы на ближайшие дни, Леопольд Борисович? — спросил Дьяк, проверяя составные части оборудования. — Мне хотелось бы продолжить наше сотрудничество, но надо заказать кое-какие детали. Перегорела не только батарея.

— Непременно продолжим, — пообещал я, — но сначала мне придется съездить в Цюрих. Не возражаете, если я оставлю броневик на заднем дворе?

— Надолго?

— Как получится, — пожал я плечами, не зная, стоит ли возвращаться вовсе.

Александр Дьяк кивнул, вытер ветошью руки и уселся за стол.

— Тогда я вас еще немного помучаю, Леопольд Борисович, — улыбнулся он, раскрывая амбарную книгу. — Для науки важна каждая деталь!

С четверть часа я расписывал изобретателю подробности случившегося, потом перетащил в кузов броневика заряды для ручной мортиры, снаряженные белым фосфором, — куда они мне теперь? — распрощался со стариком и вышел на улицу.

Немедленно налетел ветер, хлестнул холодным дождем, забрался за ворот куртки, попытался сорвать с головы котелок. Я ссутулился и, опираясь на трость, поспешил к ближайшей ветке паровика. Помимо шторма, из-за которого было прервано всякое сообщение с континентом, незамедлительному отъезду в Швейцарию препятствовало еще и банальное отсутствие денег.

Наличности худо-бедно хватало на оплату парома, но я вовсе не собирался побираться всю дорогу до Цюриха. И с этим мог помочь поверенный.

На мое счастье, из-за дождя движение паровиков не отменили, и большую часть пути удалось проделать в тепле и сухости. И это было просто замечательно: ливень на улице заметно усилился, канализация не справлялась, по дорогам текли бурные ручьи, а молнии сверкали с яростью артиллерийских канонад.

Меж высотных зданий ветер мчался с невероятной силой, едва не сбивая с ног и заставляя пригибаться. Когда поднялся в комнатушку поверенного, вода с меня текла ручьем.

— Виконт? — опешил при моем появлении законник. — Что-то случилось?

— Ужасная погода, — пробормотал я, доставая из несессера согласие покойного графа на мое вступление в права наследования. — Вот, примите все необходимые меры.

Поверенный быстро просмотрел бумаги и поднял на меня круглые от удивления глаза:

— Виконт, как вам это удалось?

— Помог иск, — просто улыбнулся я.