Всеблагое электричество. Пенталогия

— Репетиция закончилась раньше. Перед уходом я обошел все помещения и погасил светильники, на глаза никто не попался.

— Вы затушили все светильники?

— Несколько осталось гореть в зале, где работал Пьетро. Он обещал погасить их сам.

— Но не погасил?

— Нет.

Я не понимал, к чему клонит инспектор, а тот, казалось, и сам этого не знал и задавал вопросы исключительно наобум. Какое-то время Моран молча постукивал кончиками пальцев по подлокотнику, а Морис как завороженный следил за искоркой вставленного в перстень бриллианта. Но потом буфетчик скинул оцепенение и забеспокоился.

— Сегодня очень важный день, мне нужно работать!

— Не беспокойтесь, надолго вас не задержу, — уверил его сыщик и произнес: — Согласно показаниям прибывших на место преступления констеблей светильники в зале продолжали гореть.

— Так я же говорю, — всплеснул руками Морис Тома, — я не погасил их, потому что Пьетро еще оставался работать!

— Но их не погасил и художник. А он бы непременно сделал это, если бы собрался уходить. Так?

— Не понимаю, почему это так важно, — признался сбитый с толку буфетчик.

— Просто интересно, — мягко улыбнулся Бастиан Моран. — Скажите, когда вы покидали клуб, не заметили на улице никого подозрительного?

— Нет.

— Никто не стоял у входа?

— Я никого не видел.

— Хорошо, можете идти.

Я выпустил буфетчика из кабинета, прикрыл за ним дверь и спросил:

— Кого звать теперь?

— Пожалуй, никого, — решил вдруг Моран. — Но у меня есть несколько вопросов к вам.

— Задавайте, — разрешил я со спокойным сердцем, поскольку скрывать Жану-Пьеру от полицейских было нечего.

И все же сыщик сумел удивить: он начал с того, что потребовал мой паспорт. Изучил его, уделяя особое внимание отметкам о пересечении границы, и как бы невзначай поинтересовался жизнью в колониальной Африке, а попутно что-то записал в блокнот. Затем Моран пожелал выяснить, чем я занимался два месяца, прошедшие с моего прибытия в Новый Вавилон.

— Пил, гулял, искал работу, — пожал я плечами, разваливаясь в кресле.

— Почему же не обратились к кузине?

Я рассмеялся.

— Мсье! У кузины своих забот полон рот. Она в долгах как в шелках, выручки едва хватает, чтобы платить по закладным. Так что еще неизвестно, кто кому оказывает услугу: Софи мне, принимая на работу, или я ей, соглашаясь помочь.

Инспектор выгнул бровь.

— Но клуб, кажется, процветает?

— Дело в старых долгах.

— В старых долгах?

— В очень старых долгах.

— Это как-то связано с ее пропавшим супругом? — предположил инспектор.

Я почувствовал, что ступил на очень тонкий лед, и осторожно кивнул.

— Да, граф был заядлым игроком. Слишком азартным и не очень удачливым.

Моран покачал головой и вдруг спросил:

— Вы встречались с ним?

Студеный октябрьский ветер, плеск темной речной воды…

Я беспечно улыбнулся и спокойно ответил:

— Перекинулся как-то парой слов. Уже даже не помню когда.

— Что вам известно о его исчезновении?

— Только то, что писали в газетах. В то время я был на континенте.

Граф Гетти бесследно исчез два года назад, в самом конце октября. После одной из шумных вечеринок он вдруг перестал появляться на людях, а несколько дней спустя вышел на яхте в море, и… больше его никто никогда не видел.

— Есть предположения, что с ним могло стрястись? — полюбопытствовал инспектор.

— Ни малейших, — ответил я и принялся выдвигать ящики письменного стола. В одном из них обнаружился выкидной стилет с накладками из леопардового дерева. Посередине рукояти была сделана серебряная вставка с гербом рода Гетти — мечи и щуки, разделенные восходящей диагональю, а на больстере сплелись в затейливый вензель буквы «М» и «Г».

Судя по клейму мастера, нож изготовили в одной из многочисленных мастерских итальянского Маниаго. Я сдвинул кнопку, полюбовался разложившимся клинком, хищным и узким, потом сложил его обратно.

Моран взглянул на меня с непонятной улыбкой и вновь спросил:

— Могла госпожа Робер иметь отношение к исчезновению супруга?

Студеный октябрьский ветер, плеск темной речной воды, щелчок предохранителя…

— Разве есть основания подозревать в исчезновении графа убийство? — прищурился я.

— Просто скажите, что вы об этом думаете.

— Но какое…

— Ответьте, прошу вас!

Вот только сыщик не просил, а требовал. Я вздохнул и покачал головой.

— Нет, мсье. Софи ни в чем таком не замешана, это ясно как белый день. В противном случае тело графа нашли бы очень и очень быстро.

— Из-за страховки?

Ни для кого не было секретом, что супруги Гетти застраховали свои жизни в пользу друг друга, но к тому времени, как появилась возможность признать пропавшего Марко умершим, срок действия страховки давно прошел.

— Вижу, вы подняли материалы дела, — отметил я. — С чего бы это?

Инспектор потер пальцами бледное лицо и ничего мне не ответил. Вместо этого задал очередной вопрос:

— Так вы полагаете, граф наделал долгов и сбежал от кредиторов?