Всеблагое электричество. Пенталогия

— Скрывать не буду, — объявил маркиз, взяв с подноса бокал с золотистым игристым вином, — поначалу я был настроен в отношении ее величества более чем скептически. А признание независимости колоний Нового Света и вовсе ввергло меня в глубочайшее уныние. — Слушатели закивали, соглашаясь с этими словами, и тогда Арлин воздел к потолку указательный палец. — Но! Я просто не видел всей картины целиком. Подписание мирного договора с Теночтитланом изменило все самым кардинальным образом. Империя не только вернула контроль над землями южнее Амазонки, но и обрела поистине колоссальный рычаг давления на Штаты, которые до сих пор находятся с ацтеками в состоянии войны!

— Да, это позволило перекинуть флот из Атлантического океана в Иудейское море и Персидский пролив, — кивнул седовласый господин в мундире полковника инфантерии. — Для Тегерана это оказалось неприятным сюрпризом! Подумать только, еще совсем недавно персы всерьез нацеливались на Константинополь и наши аравийские владения!

— Не стоит забывать о каучуке, — напомнил кто-то из промышленников. — Кофе и какао тоже важны, но без прямых поставок каучука наши предприятия просто задыхались!

Не разделял всеобщего воодушевления лишь секретарь коллегии по делам провинций.

— Не все так гладко, господа. Не все так гладко, — веско произнес он, отпил шампанского и продолжил: — Берлин, Вена и Рим все больше сближаются друг с другом. Их союз грозит разорвать империю надвое!

— О, не стоит сгущать краски, мой дорогой, — рассмеялся маркиз.

Секретарь понизил голос:

— А известно ли вам, господа, на чьих верфях производится большая часть наших дирижаблей?

— Дирижабли — это прошлый век! — отчеканил полковник генерального штаба. — Будущее — за аэропланами!

— Вот только пороховые движки работают в воздухе нестабильно, а паровые слишком тяжелы!

— Скажу по секрету — дано высочайшее повеление приступить к разработке принципиально новых движителей!

— Ох уж эти ваши армейские прожекты!

Разгоревшийся спор я выслушивать не стал и унес поднос с пустыми бокалами на кухню. А когда вернулся на второй этаж и огляделся, то, к своему немалому удивлению, не обнаружил среди гостей Софи.

Я быстро подошел к дежурившему на лестнице Антонио и поинтересовался, не видел ли тот кузину.

Красавчик на миг задумался, потом кивнул.

— Ушла пару минут назад, — сообщил он.

— Одна?

— Нет, с гостем.

Мне это совсем не понравилось, и я поспешил спуститься на первый этаж. Публика начинала понемногу расходиться, поэтому в фойе было многолюдно, и ни Жиль, ни Гаспар хозяйку не заметили.

— Лука до сих пор торчит у гримерки? — уточнил я.

— Там, — подтвердил Гаспар. — А что случилось?

— Ерунда, — отмахнулся я, не желая делиться беспочвенными подозрениями, и отправился проверить кабинет Софи, но только свернул в коридор и сразу наткнулся на невесть что позабывшую там парочку: импозантного господина средних лет и невероятной красоты девушку в длинном закрытом платье. Черные волосы и смуглая кожа выдавали в ней уроженку Греции, но могла она оказаться и персиянкой.

На миг я опешил от неожиданности. Незнакомка оказалась не просто красива, ее счел бы идеалом даже самый взыскательный дамский угодник. В ней не было ни малейшего изъяна, и это немного пугало. Никто не идеален от рождения. Идеальным можно лишь стать. Я знал это наверняка.

А вот спутник прелестницы идеальным не был, и это ему даже шло. Невысокий и плотный, но подтянутый господин с лихо закрученными вверх напомаженными усиками заметно прихрамывал и опирался при ходьбе на трость с затейливой серебряной рукоятью. Зачесанные назад волосы открывали высокий лоб и глубокие залысины на висках; умное и волевое лицо было мне определенно незнакомо.

— Могу вам чем-то помочь? — спросил я после секундной заминки.

— О нет! — рассмеялся господин и пояснил с едва заметным германским акцентом: — Мы просто хотели засвидетельствовать свое восхищение госпоже Орловой, но, видимо, свернули не туда.

— Вас проводить к ней?

— Не стоит. Будет повод посетить представление еще раз.

Странная парочка ушла в фойе, после них остался едва уловимый запах дорогого табака и волнительный аромат духов. Невольно я даже задержал дыхание, и мне привиделся бескрайний простор и горячий ветер, но уже через миг наваждение сгинуло, словно ничего и не было.

Я невесть с чего почувствовал себя обманутым, но тоже лишь на миг, а потом в голове неожиданно всплыло слово «импресарио». Незнакомец нисколько не походил на скучающего бездельника; так что же его привело в служебные помещения клуба на самом деле?

Если это действительно вознамерившийся переманить приму театральный агент…

Я взглянул на дверь кабинета Софи, беззвучно выругался и поспешил в фойе. К моему немалому удивлению, странная парочка на первом этаже задерживаться не стала и поднялась в банкетный зал. К еще большему удивлению — Антонио их беспрепятственно пропустил.