Всеединство

Для капиталистов заработала новая форма товарно-денежных отношений Д-Т-Д (деньги-товар-деньги). Изыскал деньги, взяв кредит у банка или ограбив кого, закупил оборудование и производственные площади, нанял рабочих и произвёл товар, который потом продал с прибылью.

При этом рабочий человек сам превратился в товар, продавая мироеду-капиталисту свои мозолистые руки.

Капиталист, стараясь получить максимальную прибыль, озабочен только спросом на свой товар и стремится расширить свой рынок сбыта. Борьба за рынки сбыта между конкурентами перерастает в малые и большие войны, приносящие баснословные прибыли буржуям, получающим государственные заказы на снабжение воюющих армий оружием, продовольствием и много чем ещё.

Так на солдатской крови и нужде народной делались и делаются капиталы захребетниками.

На вершине захребетнической пирамиды стоял и стоит главный кровосос-банкир, раздающий кредиты направо и налево. Весь мир опутан долговой банковской паутиной, в которую одни лезут от нужды, другие от корысти, а третьи по глупости своей в погоне за «бесплатным сыром».

Конечно, при социализме отсутствуют частные банки, а один на всех государственный банк ведёт разумную кредитную политику, не позволяющую народу поголовно залезать в долговую кабалу, но и социалистическая экономика не способна осчастливить людей, поскольку, как ни странно, но человек кроме ненасытного живота имеет ещё и душу, нуждающуюся в пище духовной. В отличие от некоторых, берегущих в экстремальных ситуациях задницу, русский человек более дорожит душой и ищет счастье скорее в духовной плоскости, чем в плоскости материальной.

Нынешняя заманка жизни, заключающаяся в ничем неограниченном стремлении к материальному благополучию, стала благодатной почвой для процветания низменных желаний и примитивных животных страстей, всё более разрушающей человека, как личность.

По гордыне своей человек силён умом материальным, устремлённым к познанию физических основ мироздания для подчинения природы в угоду своим телесным желаниям, но по той же причине человек лишён разума, дающего осознания стержневой, духовной сути мира и вечности своей в бытие вечного Целого.

Не видя разницы между любовью, похотью и сексом, между чувствами телесными и чувствами духовными, чувствуя за спиной дыхание смерти, человек спешит взять от жизни «всё» и выбирает из этого «всего» как раз то, что не пригодится ему за порогом жизни земной, проходя без внимания мимо ценностей вечных, ценностей духовных, ибо не знает им цену. Блеск тленных безделушек притягивает взор покойников (тот, кто принял своим сознанием смерть, как неизбежность, уже ходячий труп). Живые (осознавшие суть мира и себя в Боге) заботятся о чистоте духа своего, расширяя словом и делом жизни своей духовное пространство Абсолюта, зная, что пришли в сей мир не для сладкой жизни, а для служения.

«Человек, — писал русский философ Владимир Соловьёв, — есть то, что он любит».

Так, что и кого ты любишь, мой современник, и кто ты есть?

Порадуй душу ответом своим.

Кто я

Одни называют меня материалистом, другие идеалистом, вкладывая, порой, в суть этого слова не философский, а житейский смысл.

Что есть идеальная жизнь?

Для одних — это жизнь духовная, жизнь по нормам Абсолютной этики, жизнь жертвенная, наполненная бескорыстным служением, жизнь по совести и в любви.

Для других — это жизнь в материальном благополучии, жизнь в стихии страстей и желаний, не знающих внутреннего предела и внешних преград.

При этом и те, и другие утверждают свою правоту по разному.

Вторые утверждают её нахраписто, порою и с оружием в руках, через преступления, через смуты и революции, добиваясь желаемого, поскольку жизнь в их представлениях коротка и надо успеть пожить в удовольствие, надо успеть взять от жизни всё, что можно, для телесных утех.

Первые по натуре кротки и, довольствуясь в сей жизни малым, не имея нужды притязать на многие блага, не располагают иным оружием кроме Слова, исходящего из искреннего, чистого сердца и духовного опыта своей жизни, раскрывшей им иные, нематериальные, нетленные ценности. Жизнь их размеренна и нетороплива, они одинаково ровно, без особых эмоций принимают и радости жизни, и невзгоды, выказывая пренебрежение к материальным излишествам и смерти, поскольку ведают, что её нет. Осуждая Зло, они не судят человека, ибо то, по их убеждениям, дело Господа через уста пробуждённой совести самого грешника.

Кто же прав и как жить?

Это дело вкуса, а вкус преходящ. Как может насладиться изысканностью неведомого блюда тот, кто не ел ничего слаще морковки? Как может насладиться духовным бытием тот, для кого оно есть пустой звук?

Потому вторые не понимают первых и обескуражены их стабильным ощущением счастья и гармонии со всем сущим при материальной скромности жизни своей, в то время, как сами они не находят счастья и в роскоши жизни, а сердца их наполнены всегда завистью, алчностью и страхом перед неминуемой смертью.