Всегда

– Вы хорошо знакомы с правилами поведения в академии, мисс Эванс. – это был не вопрос, поэтому я лишь сильнее сомкнула челюсть. – Что дало Вам право считать, что Вы находитесь выше их и вольны творить все, что заблагорассудится? – женщина прошла вдоль стола, проведя кончиками пальцев по его поверхности. – Для того чтобы в стенах Уорингтона мы могли существовать в мире, необходимо искоренять подобное на корню. Сколько раз Вы были в кабинете для наказаний, мисс Эванс?

– Семь. – прохрипела я, почувствовав, как мышцы тела непроизвольно напрягаются под кожей.

– Я начинаю задумываться о Ваших умственных способностях, мисс. – парень рядом фыркнул, на моем лице же не дрогнул и мускул.

– Гастингс ударила девушку с моего курса, я не смогла остаться в стороне. – ровным тоном произнесла я, и уперла твердый взгляд прямо в узенькую переносицу заместителя директора. Она приподняла свои тонкие брови и остановилась у торца стола.

– Что дало Вам полагать, мисс Эванс, что Вашей рукой может твориться правосудие? Думаете, что руководство не смогло бы разобраться в инциденте без Вашего участия?

Весь этот диалог был фарсом. Неважно, что я отвечу. Неважно, кто прав. Она не позволит случиться тому, чтобы это оказалась я. Ни при каких обстоятельствах. Поэтому я просто молча сверлила ее взглядом, что наверняка выводило старуху еще больше. Пусть все это просто скорее закончится.

– Мистер Кроуфорд, Вы как президент студенческого комитета и глава старшего курса не хотите ли назначить меру наказания для мисс Эванс? – кажется, даже парень рядом на секунду замер. Я украдкой взглянула на его профиль, но не нашла и секундного замешательства ни в его выражении лица, ни в уверенной позе.

– Думаю, что недели без возможности покидать общежитие в свободное время было бы неплохо. – он был удовлетворен своим предложением, но вот не мгновенно взметнувшаяся бровь на лице Питерсон.

– Вам еще многому нужно научиться, мистер Кроуфорд, перед тем, как Вы отправитесь работать в ОРБ. – обеспечение расовой безопасности, ну конечно, кто бы мог сомневаться, что Калеб Кроуфорд не планирует пойти по стопам своего подонка-отца. Он наверняка и ублажал себя каждую ночь с мыслью о том, как будет измываться над полукровками и создавать новые законы внутри нашей колонии. – Я помогу Вам. – довольно продолжила Питерсон и выдвинув верхнюю полку стола, поставила на него черный квадратный секундомер. Кровь в моих жилах тут же заледенела. – Немного практики никогда не повредит, верно? Думаю, десяти секунд будет достаточно, чтобы впредь мисс Эванс думала о своих поступках. – я не могла в это поверить, взгляд метался от прибора передо мной и лицом женщины в красном. Руки задрожали, а голос, кажется, осел где-то ниже ребер, настолько глухо он прозвучал в следующее мгновение:

– Студентам запрещено…

– Пятнадцать секунд! – зло прокричала Питерсон, и уже тише продолжила – Уверены, что хотите и дальше рассуждать о том, что разрешено, а что нет в стенах академии, мисс Эванс? – я сжала губы и лишь помотала головой. – Вот и прекрасно. Мистер Кроуфорд, прошу. – она зачем-то сделала шаг назад и сцепила руки под выпирающим животом. Ножки стула проскрежетали по паркету, Кроуфорд поднялся и уже возвышался надо мной в полный рост.

– Нужно особое приглашение, Эванс? – проскрежетал он с нотками металла в голосе. Уверена, что козел не мог поверить своему счастью. Я сняла лямку сумки с плеча и положила ее на кресло позади, после чего поднялась на ноги. Мое лицо не выражало настоящих чувств, что роем паники клубились внутри. Подобное со мной происходило уже три раза и в каждый казалось, что лучше умереть, чем терпеть еще секунду. Они это называли рукопожатием. Варварское наказание, которое и совершалось через соприкосновение рук. Тебя разрывает от разрядов тока так, что кажется будто ты уже не существуешь в своем теле, а паришь где-то над ним, корчась от дикой боли. Для них же это простое слово, которое в нормальном обществе означает приветствие. Больные ублюдки. Сцепив зубы и сконцентрировавшись на злых серых глазах напротив, я вытянула руку перед собой. Через секунду меня как тряпичную куклу дернули вперед, так что рука согнулась в локте, а свирепое лицо, которое обычно не выражает ни единой эмоции, оказалось в жалких сантиметрах напротив моего. – Эта сучья отвага ни на кого здесь не произведет впечатления. – прошептал Кроуфорд так, что его дыхание обдало мое лицо, чуть ли не заставив отшатнуться. – Мне это доставит не больше наслаждения, чем тебе. Второй раз за день касаться подобного отребья. – он откинул корпус назад, сжимая мою ладонь сильнее.