Всегда человек

…Скажи — как мужу муж — с тобой нам по дороге!
Ты раб иль гражданин! Подумай и решись.
С Олимпа снизойдя, под Илионом боги
За партии свои как смертные дрались.

…Эй, панцири на грудь! Ни шагу без отваги!
Преграды, словно вихрь, сметайте на пути!
Всех вечных помыслов разрозненные флаги
К знаменам партии должны мы принести.

…Наш век прогнил насквозь. Наш век смертельно болен.
Сгрудились у одра наследники толпой…
Так пусть же он умрет! Народ, что обездолен.
Пусть партия ведет железною рукой!..

ГЕОРГ ГЕРВЕГ, из стихотворения «Партия», 1842 год

Я путешествую теперь по Голландии. Судя по здешним и французским газетам, Германия глубоко увязла в грязи и с каждым днем увязает все глубже. Поверь-10, что и тот, кому меньше всего приходится испытывать чувство национальной гордости, не может не почувствовать национальный стыд… А суждения иностранцев о прусском правительстве! В этом отношении царит ужасающее единодушие, никто не обманывается больше насчет прусской системы и ее несложной природы. Пышный плащ либерализма упал с плеч, и отвратительнейший деспотизм предстал во всей своей наготе перед лицом всего мира.

Это тоже откровение, хотя и в противоположном смысле. Это такая истина, которая по крайней мере обнажает перед нами пустоту нашего патриотизма, уродливость нашего государственного строя и заставляет нас закрывать со стыда лицо. Вы смотрите на меня с улыбкой и спрашиваете: что пользы в этом? Со стыда революции не делают. А я говорю: стыд — это уже своего рода революция… Стыд — это своего рода гнев, только обращенный вовнутрь. И если бы целая нация действительно испытала чувство стыда, она была бы подобна льву, который весь сжимается, готовясь к прыжку… Государство слишком серьезная вещь, чтобы можно было превратить его в какую-то арлекинаду. Судно, полное глупцов, можно было бы еще, пожалуй, предоставить на некоторое время воле ветра, но оно плыло бы навстречу своей неминуемой судьбе именно потому, что глупцы этого и не подозревают. И эта судьба — предстоящая нам революция.

К, МАРКС, из письма к А. Руге, 1843 год

Силезские ткачи

Угрюмые взоры слезой не заблещут!
Сидят у станков и зубами скрежещут:
«Германия, саван тебе мы ткем.
Вовеки проклятье тройное на нем!
Мы ткем тебе саван.

Будь проклят бог! Нас мучает холод,
Нас губят нищета и голод.
Мы ждали, чтоб нам этот идол помог.
Но лгал, издевался, дурачил нас бог.
Мы ткем тебе саван.

Будь проклят король и его законы!
Король богачей, он презрел наши стоны,
Он последний кусок у нас вырвать готов
И нас перестрелять, как псов!
Мы ткем тебе саван.

Будь проклята родина, лживое царство
Насилья, злобы и коварства,
Где гибнут цветы, где падаль и смрад
Червей прожорливых плодят!
Мы ткем тебе саван.

Мы вечно ткем, скрипит станок,
Летает нить, снует челнок,
Германия, саван тебе мы ткем!
Вовеки проклятье тройное на нем!
Мы ткем тебе саван».

ГЕНРИХ ГЕЙНЕ, 1844 год

«НИКОГДА ЕЩЕ НЕВЕЖЕСТВО НИКОМУ НЕ ПОМОГЛО!»

Сам Маркс представлял из себя тип человека, сложенного из энергии, воли и несокрушимого убеждения, — тип, крайне замечательный и по внешности. С густой черной шапкой волос на голове, с волосистыми руками, в пальто, застегнутом наискось, он имел, однако же, вид человека, имеющего право и пасть требовать уважения, каким бы ни являлся перед нами и что бы ни делал. Все его движения были угловаты, но смелы и самонадеянны, все приемы шли наперекор с принятыми обрядами в людских сношениях, но были горды и как-то презрительны, а резкий голос, звучащий, как металл, шел удивительно к радикальным приговорам над лицами и предметами, которые произносил…