Всегда говори «Да!»

– Думаю, что тебя надо отправить в то реалити-шоу про барахольщиков, – заметила Эбби час спустя.

Хантер даже не оторвал взгляда от листов, над которыми работал.

– Ты преувеличиваешь.

– Вряд ли!

Конечно, Эбби преувеличивала, но этот мужчина вообще не знал значения слов «шкаф для бумаг». Она поняла, что прежде, чем приступить к какой-то серьезной уборке, нужно разобраться со стопками. Эбби поняла, что в квартире Хантера был не столько бардак, сколько отсутствовала хоть какая-то система. Понятно, что большая часть оборудования нужна была для работы. Но повсюду валялись также книги о фотографии, какие-то исследования, статьи в журналах. Кроме этого, на столе высилась гора непонятных вещей – наверное, это было оборудование.

– А ты знал, – произнесла Эбби, вытащив очередной туристический журнал, – что несколько лет назад изобрели такую машину, которая называется «шредер»?

– Очень смешно. Я же сказал, что я тут бываю только в перерыве между заданиями. Эта квартира – просто место, где можно кинуть свое барахло.

– Дороговато для склада. Может, проще было арендовать?

– Квартира – это вложение денег. Ты никогда так много не разговаривала, когда работала официанткой.

– Извини, пожалуйста, – пробормотала Эбби и прикусила губу.

– Не надо извиняться, – сказал он.

– Прости, это я по привычке.

– Дай угадаю. Уоррен не любил, когда ты разговаривала?

– Ему нужен был покой после тяжелого дня на работе.

Вспомнив о том, сколько сторон ее жизни контролировал бывший бойфренд, Эбби почувствовала отвращение. Слава богу, он больше не появится в ее жизни.

– Эй… – Голос Хантера, мягкий и низкий, раздался прямо за ее спиной. – Не нужно молчать совсем.

– Но ты сказал…

Он положил руку на ее плечо:

– Я не Уоррен.

Да, определенно не Уоррен. Далеко не Уоррен. Прикосновения Уоррена никогда не были такими нежными и не вызывали тепла в ее теле.

– Я… я нашла тут чеки, – сказала Эбби, отодвигаясь от Хантера. – Под стопкой фотографий. Они нужны?

– Возможно. А что за фотографии?

– Какая-то демонстрация.

– А, правильно. Дамаск, в прошлом месяце. Мне их надо отдать, – произнес он.

Эбби передала Хантеру фотографии, еще раз взглянув на них. Снимки были мрачными. На одной из фотографий был изображен мужчина, которого куда-то тащили. Его порванные джинсы были все в пятнах крови.

– Ты волнуешься, когда снимаешь такие события, как это?

– Нет.

– А я бы волновалась.

– Я волнуюсь о том, чтобы не пропустить нужный кадр.

– Это так плохо?

– Конечно плохо! Это моя работа – поймать момент.

– Даже если ты рискуешь при этом своей жизнью?

– Не имеет значения. Мне платят не за то, чтобы я убегал. Единственное, что имеет значение, – это получить хороший снимок.

– Ты этому научился у своего отца?

Эбби провела небольшое расследование и выяснила, что тот знаменитый снимок был лишь одним из многих. Хантер тоже был достаточно известен. Маленькая деталь, о которой он никогда не упоминал. Эбби обнаружила множество сайтов, где восхищались его снимками взрыва школы в Сомали.

– Мой отец был прав. Ты не сможешь выполнить свою работу, если только и думаешь о своей безопасности.

– Уверена, твоя мать была не согласна с ним.

И снова как будто пелена опустилась на его лицо.

– Принимая во внимание, что она умерла к тому времени, я сомневаюсь в этом.

– О! Да…

Эбби подумала, что, если бы мать Хантера была жива, она бы возражала. Особенно после того, как отец Хантера погиб на задании.

– Ты говоришь так, будто твоя жизнь не имеет никакого значения, – заметила она.

– Фотографии – моя жизнь, – ответил он.

– Мне кажется, я бы никогда не смогла так делать.

– Как делать?

– Стоять там и, не чувствуя страха, фотографировать. Или быть беспристрастной. Я имею в виду, как можно смотреть на все, что происходит вокруг, и не реагировать на это?

– Этому учишься.

– Но как? – Ей очень хотелось знать.

– Ты просто делаешь это, и все.

Следующие два часа они проработали в тишине. Хантер чувствовал, что Эбби не понравился его подход к работе. А чего она ожидала? Это его работа – рисковать жизнью ради кадра.

Сколько раз Хантер наблюдал, как отец бросается в самое пекло, лишь бы поймать момент. Это пугало Хантера, но потом он видел фотографии, которые стоили риска.

Иногда он задавался вопросом: осмелился бы его отец так рисковать, будь мать жива?

Хантер оторвался от работы и посмотрел на Эбби. Она стояла на коленях перед его шкафом с документами и раскладывала пленки и фотографии, до которых у него никогда не доходили руки.

Когда она тут закончит, надо будет найти приличную компанию, которая занимается уборкой и где нет женщин с такой привлекательной попкой. Сегодня Хантер впервые увидел Эбби, одетую во что-то, кроме ее мешковатой формы официантки. Свитер с высоким горлом и тесные джинсы облегали ее соблазнительную фигуру.

– Хантер? – Зажав в руке фотографию, Эбби смотрела на него. – Зачем тут желтые наклейки? – спросила она.

– Они нужны для того, чтобы потом можно было подписать фотографии.

Еще одно дело, до которого у Кристины не дошли руки.

– Похоже, у меня нашлось еще одно занятие на то время, пока ты будешь в отъезде, – заметила Эбби, беря ручку и блокнот.