Всегда говори «Да!»

– Ну, если только ты до этого не найдешь другую работу.

– Я имела в виду, если я не смогу найти постоянную работу.

И снова ее взгляд стал пугливым и неуверенным. Хантеру не хотелось, чтобы Эбби выглядела такой несчастной. Его сердце болезненно сжалось.

– Где ты сделал этот снимок? – Эбби помахала фотографией.

– Дай посмотреть. – Подойдя к ней, Хантер взял карточку из ее рук. Это был черно-белый снимок пожилого мужчины, с наслаждением курящего сигару, сидя на куче багажа. – Мирпур-Хас, – сказал он, – железнодорожная станция. Мы приехали на платформу еще до рассвета, и этот мужчина сидел там, совершенно спокойный и невозмутимый. Когда солнце поднялось достаточно высоко, я сразу сделал снимок. А он даже не моргнул. – Хантер показал на ремешок на запястье старика. – Видишь? Ты можешь разглядеть время на его часах? А какая у него морщинистая кожа? Помню, я, увидев эти морщины, подумал, что он выглядит так, будто просидел там всю жизнь.

– А может, так и есть, – ответила Эбби. – Ты помнишь каждый свой снимок?

– Самые памятные остаются навсегда. – «Такие, как твой», – подумал он. Хантер видел в глазах Эбби отблески той же печали и решимости.

Она не пользовалась косметикой, и ему это нравилось. Ее лицо не скрывали яркая помада и тени. Что бы он почувствовал, если бы провел тыльной стороной ладони по щеке Эбби? Будет ли ее кожа такой же мягкой на ощупь, как он себе представлял?

Эбби опять повернулась к фотографиям.

– А вот эта, – продолжил Хантер, узнав снимок, на котором были изображены слоны в тумане, – была сделана в дождевом лесу в Конго. Я два дня сидел под дождем и ждал этих проклятых животных. Подхватил лихорадку и провел следующую неделю в постели.

– Уж лучше лихорадка, чем пуля в лоб.

– Уж лучше получить хороший снимок, – напомнил Хантер. – Я мог просидеть под этим дождем безрезультатно, что случается гораздо чаще, чем ты думаешь. Старая добрая удача значит слишком много в моей работе. Оказаться в нужном месте в нужное время.

– И все же ты продолжаешь этим заниматься. Видимо, твоя работа не совсем уж плоха.

Хантер вытянул фотографию из ее пальцев:

– Да.

Эбби написала на листке: «Африка. Дикая природа». Хантер вернул ей снимок.

– Мне любопытно, – сказала она, – в какую категорию ты отнесешь мой снимок?

– У тебя будет своя собственная категория.

– Правда? – Эбби вспыхнула, заставив Хантера пожалеть, что камера лежит далеко.

– Угу. Она будет называться «Необычайно притягательные официантки».

– Мы же все еще о фото говорим? – тихо спросила она, покраснев.

– Конечно.

Улыбка Эбби была наполнена благодарностью.

– Я позабочусь о правильной подписи, если вдруг попадется копия.

– На самом деле несколько копий лежат в принтере.

– Я потеряла свою копию во время той драки, – произнесла Эбби.

– Можешь взять себе еще одну. Лично мне кажется, что черно-белый вариант передает большую глубину. Подчеркивает контрасты.

– Ты имеешь в виду мешки под глазами? – поинтересовалась она, подойдя к принтеру.

– Ты всегда так негативно относишься к своей внешности?

– Обычно да. Боюсь, это еще одна моя привычка. Вместе с привычкой подскакивать, когда ко мне обращаются, и обвинять себя во всех ошибках. Но я работаю над этим, – добавила она. – А что касается фотографий, – Эбби положила снимок обратно в лоток принтера, – я все-таки оставлю их тебе. Не уверена, что хочу хранить в памяти эти дни, если ты понимаешь, о чем я.

Хантер прекрасно все понимал. Фотографии переносят людей в прошлое, заставляют вспоминать события.

– Я сделаю другие снимки с тобой, если хочешь, – предложил он. – С более приятными воспоминаниями.

– Не надо испытывать со мной твою удачу. Нет никакой гарантии, что я смогу еще раз хорошо получиться.

Опять Эбби принижала себя. Нужно пристрелить Уоррена или того, кто внушил ей такие мысли.

Возвращаясь к своему компьютерному креслу, Хантер сказал:

– Я смогу.

– Как самоуверенно! – ответила она с улыбкой.

– Просто констатирую факт.

– Ну конечно! Мне лучше вернуться к сортировке.

– Как скажешь.

Хантер посмотрел на свои отчеты. Приходилось признать, что цифры были далеко не так интересны, как творчество.

– Ого! – воскликнула Эбби через несколько минут. – У одного из твоих файлов нет названия.

– Наверное, выпало.

– Может быть. Или твоя бывшая ассистентка никогда его и не писала. Ты знал, что она не умела правильно писать?

– Нет…

– Ух ты! – Удивленный возглас Эбби заставил его подняться с места. – Эти фотографии просто…

– Просто какие?

– Дети играют в футбол. Они выглядят такими счастливыми.

Дети? Хантеру показалось, что внутри его все превратилось в лед. Не может быть. Он же просил выкинуть эти снимки. Воспоминания нахлынули с новой силой.

– Выброси их, – сказал он.

– Но почему? Мне они кажутся просто отличными!

– Я сказал, выброси их!

Эбби вздрогнула. Хантер почувствовал себя полным ничтожеством. Она не виновата. Она же не знала.

– Прости меня, – пробормотал он, закрыв руками лицо.

– Что-то не так? Я не понимаю.

– Да нет, ничего. Просто я не хочу хранить эти фотографии, договорились?

Стены начали давить на него. Ему срочно нужен был свежий воздух. Передышка.