Всегда говори «Да!»

– Я думала об этом и решила, что должна вернуться в дом Маккензи. – Эбби взяла горшок со странным маленьким растением и понесла его к кухонной раковине. – А что? Тебя это беспокоит?

– Да.

– Почему? Тебя здесь не будет. Кроме того, если я не вернусь туда, они отдадут мое место кому-нибудь другому.

– Неужели это такая плохая идея? – произнес Хантер. – Неужели жить тут так ужасно?

– Нет, конечно же нет! – Тень промелькнула по ее лицу. Она что-то недоговаривала. Ему бы очень хотелось знать, что именно. – Почему тебя это так беспокоит?

Хантер сам не знал, почему его так раздражало настойчивое желание Эбби сохранять место в приюте. Ему не должно быть никакого дела до этого – так говорил его разум. Но внутри его все сжималось при одной мысли о том, что Эбби уйдет.

– Я думаю, ты должна остаться. У тебя есть спальня. А если ты вернешься, то заберешь там место у кого-то, кому оно действительно нужно.

– Но я… – Очевидно, Эбби не рассматривала ситуацию с такой точки зрения.

Наверное, было не совсем благородно заставлять ее испытывать угрызения совести, но его слова были правдой.

– Не кисни! – воскликнул Хантер, стараясь побороть раздражение. – Я уеду, и у тебя будет целая неделя, чтобы развесить фотографии.

Эбби удивленно на него посмотрела:

– Пока тебя не будет в городе?

– Конечно, – ответил он, махнув рукой, – вешай что хочешь. – Хантер был готов разрешить ей снести стены, если это заставит ее лицо осветиться радостью. – Что-то не так?

– Я должна была получать его одобрение абсолютно на все, – объяснила она, имея в виду Уоррена. – На еду, которую мы ели, на шоу, которые смотрели. И уж точно, я никогда не имела возможности украшать квартиру.

– Эбби…

– Ты не Уоррен. Не волнуйся, этот урок я хорошо усвоила.

Мягкие пальцы погладили его щеку. Хантер прочувствовал это прикосновение всем телом, вплоть до кончиков пальцев на ногах. Как будто бархат.

– Спасибо, – сказала она.

– За что? – Он не мог сосредоточиться ни на чем, кроме ее пальцев, согревающих его кожу. – За то, что разрешил повесить фотографии?

– За доверие. За то, что ты не считаешь, что я все испорчу.

Так же как тогда, в замке, мир вдруг перестал существовать. Осталось только лицо Эбби. Взгляд Хантера непроизвольно опустился к ее губам. Он так хотел поцеловать ее. Но не мог.

– Если хочешь развесить фотографии, пойдем со мной, – сказал он. – И возьми свитер, тебе он понадобится.

– Куда мы идем?

– Я хочу тебе показать то, что никто еще никогда не видел. – Слегка улыбнувшись, он пояснил: – Мои архивы.

Глава 9

Закутавшись в кардиган, Эбби открыла дверь в архив Хантера. Он обустроил специальную комнату в подвале дома. Ее бросило в дрожь от холодного воздуха. Включив свет, который залил все пространство, Эбби пошла вдоль рядов коробок, расставленных по дате и месту. Альберта, Аркадия, Афины… Люди и события со всего мира.

– Это ты сделал? – спросила она в тот раз, когда впервые увидела сокровища Хантера. – Невозможно!

– Почему?

– Не забывай, что это я убираюсь в твоей комнате. А здесь все слишком упорядоченно.

Хантер притворился, что он оскорблен:

– Вообще-то я провел несколько дней, обустраивая это помещение!

В ответ она посмотрела на него, прищурившись и наклонив голову. Он пожал плечами:

– Ну ладно. Я просто отдавал распоряжения и присматривал за рабочими. Если не сможешь тут найти парочку фотографий, которые можно было бы повесить на стенку, тогда дело плохо. Тут фотографии, собранные за всю мою жизнь.

– За всю жизнь, говоришь? – Она наугад взяла коробку с полки. – Ты всегда знал, кем хочешь быть?

Хантер снова пожал плечами:

– Я не могу точно сказать. Часть меня, наверное, всегда это знала. Видит бог, я довел нашего померанского шпица до безумия.

Эбби засмеялась, представив эту картину.

– Но в основном, конечно, я хотел быть как мой отец. Какой ребенок не хочет? – продолжал Хантер.

– Я. Мой отчим занимался ландшафтами. Я никогда не хотела подстригать лужайки.

– Понятно. Вероятно, я думал… – Мысли Хантера унесли его далеко, не дав закончить фразу.

Эбби пришлось потрясти его за руку, чтобы вернуть обратно:

– «Думал» что?

– Что у нас будет что-то общее. После того как умерла моя мама, фотографии стали единственным, о чем мы могли с ним говорить. А потом, когда я стал постарше, он начал брать меня в свои экспедиции летом.

В словах Хантера Эбби слышала печаль.

– Фотоэкспедиции отца и сына, – заметила она.

– Это больше похоже на поездки, где были отец и фотографии, а с ними сын и оборудование. Я ведь работал в команде, помнишь?

– Наверняка это было интересно.

– Да, я многому научился, просто наблюдая за ним. Уже второй раз он упоминал о том, что учился, наблюдая за отцом. А как насчет того, чтобы быть с ним?

– А он сам не учил тебя?

– Мой отец, – начал он таким тихим голосом, какого она от него никогда не слышала, – учил меня не отвлекаться ни на что, если хочешь поймать кадр. Лучшие фотографии останавливают время в нужный момент. Он был тем и знаменит, что мог ждать подходящего момента по нескольку дней.

– Все ради хорошего кадра, – пробормотала Эбби.

– У него действительно было много замечательных снимков.