Всегда говори «Всегда» – 4

– Извини, пива с горя вчера выпил! – Юрка отцепил от его носка рыбный скелет и выбросил в открытую форточку.

Барышев рассмеялся и вдруг, словно иглу в сердце, загнал вопрос:

– Ты мне лучше скажи, когда ты женишься?

– Серег, при чем тут это?! – вспылив, завопил Градов. – Я о серьезных вещах говорю!

– Я тоже. Это что? – Сергей ткнул пальцем в пятно на его брюках. – А это? – указал он на сковородку с яичницей. – Притон дикого холостяка, а не квартира будущего мэра!

Юрка переставил сковородку и кружку на стол. Потер пальцем пятно на брюках.

А если б и правда Марина пришла, а он – в таком виде? В засаленных штанах ее, мокрую, на руки – и на диван? А на диване порошок стиральный рассыпан – бог знает, откуда он взялся… Да что ж это Серега так насмешливо на него смотрит? На лице у него, что ли, написано, как он Маринку к себе прижимает, согреть хочет, одеялом укутать и чаем горячим с медом напоить, если кружка, конечно, чистая в доме найдется.

– Мне директриса детдома звонила, – мрачно буркнул Юрка, переводя разговор с опасной темы. – Дети, говорит, телевизор посмотрели и теперь спрашивают: «А дядя строитель нас не бросит?»

– Дядя строитель не бросит, – хмыкнул Сергей. – Я ведь не только тебе обещал, но и Ивану Петровичу.

– Какому еще Ивану Петровичу? – насторожился Юрка.

У Барышева в глазах опять мелькнула насмешка, он встал, ударил Градова по плечу.

– Голубеву. Ты разве не знаешь? Избранник Марины.

– Избранник?! – Юрка схватил Барышева за грудки. – Ты… – Он задохнулся теперь не от дыма, от гнева. – Кто он?

– Поехали, познакомлю, – невозмутимо ответил Сергей, даже не пытаясь оторвать его руки от своего пиджака.

– Я же его убью…

– Не думаю. Он тебе понравится.

Барышев подмигнул ему и пошел в коридор обуваться.

Дождь промочил ее насквозь – зонтик она конечно же забыла дома, – но Марина не ощущала ни намокшего платья, ни мокрых волос, которые она, как назло, сегодня не заплела в косу, а распустила.

Думать она могла только об одном – вчера из опеки уволилась толстая тетка с золотыми цепями, и на ее место пришла интеллигентная пожилая женщина, которая, просмотрев ее бумаги, доброжелательно посоветовала:

– Попробуйте новые документы собрать… Эти уже устарели, три месяца прошло. И… зарплату чуть-чуть увеличить бы…

Она так произнесла – «увеличить бы», – что Марина поняла, можно немного схитрить. Не обмануть, а, например, приплюсовать к доходам деньги отца.

Геннадий Валерьевич вышагивал рядом с ней, тоже очень мокрый и крайне воодушевленный.

– Заявление новое в опеку я уже написала! – взахлеб рассказывала ему Марина. – Галина Федоровна мне отличную характеристику выдала! Еще, пап, понадобится справка о зарплате. У меня она маленькая. Если что – будем ссылаться на твою!

– Само собой! – отозвался отец.

Он на ходу снял куртку, отжал ее и снова надел.

– Жилплощадь тоже твоя. Понадобится заявление, что ты не против, чтобы прописать Ваню.

– Ну, конечно, не против! – возмутился отец. – О чем ты говоришь! Что там еще?

– Справка о состоянии моего здоровья, об отсутствии судимости… и еще куча справок! Надо быстро их собрать, потому что они действительны в течение трех месяцев!

– Вот бюрократы! – опять вскипел отец и ускорил шаг. – И когда ж их только повыведут?!

– Папа! Будь оптимистом!

– А я кто? У нас иначе нельзя! У нас только оптимисты до моего возраста доживают.

Они подошли к крыльцу детского дома, поднялись по сбитым ступеням к ветхой двери.

– Ну, я пришла. До вечера, пап. – Марина тряхнула мокрыми волосами и вдруг подумала: видел бы ее сейчас Юрка! Сразу бы разлюбил такую мокрую курицу…

– Ужин сам приготовлю, – пообещал отец.

– Только пока на двоих, пап, а не на четверых, – засмеялась Марина.

– Ты мне тут не указывай, сколько щей варить! Тренироваться никто не запретил.

Он развернулся и пошел бодрым размашистым шагом, словно торопясь на репетицию по приготовлению ужина для большой дружной семьи.

Дождь вдруг закончился, и выглянуло солнце.

Градов пару раз пролетел на красный и развернулся в неположенном месте, но не потому, что на его «Мерседесе» стояли номера администрации, а потому, что… сердце рвалось от воспоминаний…

– Марина с Колей встречалась, когда я ей предложение сделал. Отказала. Они уже к свадьбе готовились. Мне повеситься тогда хотелось… А я вместо этого женился. Считай, на первой встречной. У Марины с Колей не сложилось, а у меня – со Светой…

– Может, это судьба? – Барышев мужественно выдержал очередной Юркин водительский кульбит – выезд на встречку. Попросил только: – Правее возьми… А ты не пытался с Мариной еще раз поговорить?

Юрка занял крайний правый ряд и, снизив скорость до двадцати, потащился с трагичностью похоронной процессии, пристроившись за троллейбусом.

Барышев стойко вынес и этот его маневр. Он ждал от него ответа, но рассказывать про то, второе предложение у Юрия не было сил…

В глазах стояла ее насмешка, в ушах звучал ее голос и звонкий смех:

«Ты шутишь, Юр? Меня теперь на аркане замуж не затащить!»

Барышев ждал ответа и настойчиво повторил:

– Ты с ней еще раз поговорил?