Всегда говори «Всегда» – 4

Он продолжал говорить загадками, и это стало раздражать Ольгу. Она почувствовала себя смешной и нелепой в своем шикарном наряде, с ярким макияжем в этой по-средневековому мрачной и загадочной обстановке.

Хорошо еще, что нет даже намека на сумерки… ночь будет белой, а значит… Ольга даже не смогла сформулировать для себя, от чего должна спасти ее белая ночь.

– Если вы не против, отсюда начнется наша пешеходная экскурсия, – заметив ее смятение, пояснил Погодин. – Назовем ее так – «Питер нетуристический».

– То есть, если я правильно понимаю, совещание…

– Правильно. Это и будет наше совещание. Как вам такая идея?

Блестящая, подумала Ольга. Блестящая идея выставить меня дурой!

– Креативненько, – вслух сказала она и, поймав на себе его удивленный взгляд, пояснила, оправдывая свой язвительный тон: – Это я вас так похвалила… на своем профессиональном сленге. Ну что же, давайте начнем! Так что это за здание, если не ваш офис?

– Дом купца Митрофанова, постройка конца девятнадцатого века, редчайший образец гражданской неоготики. Так строили только лютеранские и католические церкви, так что этот дом можно считать чудом… – Погодин с нежностью посмотрел на старый особняк и повел Ольгу в обрамленную остроугольной каменной аркой парадную.

Внутри было холодно и темно. Белая ночь не добиралась до нутра забытого памятника архитектуры. Пахло старым прогнившим деревом, мокрым бетоном, и почему-то все эти запахи показались Ольге возвышенными и благородными.

– Осторожнее… – поддерживая под локоть, Егор помогал ей подниматься по крутой деревянной лестнице. – За сотню с лишним лет чего здесь только не было! И госпиталь, и отделение милиции, и оптовый магазин бытовой химии… А добил его ночной клуб. Когда уже куски от стен стали отваливаться, – Егор в подтверждение своих слов легонько пнул по стене ногой, и большой пласт штукатурки упал на ступени, – вот тогда дом бросили! Сейчас он на балансе города, официально признан памятником архитектуры, но, похоже, в этом статусе и умрет. Мы хотим выкупить его…

Его слова прервал грохот сверху. Ольга вздрогнула, замерла и… закричала от ужаса. Прямо перед ней – на несколько ступенек выше, – словно из-под земли выросла фигура в лохмотьях. Отвратительный рот с гнилыми пеньками зубов скалился в уродливой страшной ухмылке, скрюченные грязные пальцы потянулись к ее сумочке.

Ольга отпрянула назад, каблук подвернулся, и если бы сильная рука Егора не подхватила ее, она кувырком полетела бы с лестницы. Чудовище захохотало – надтреснутым, гулким голосом, – эхо усилило этот жуткий хохот и понесло по всем закоулкам старого дома.

Ольга вырвала у Егора руку и понеслась вниз, перепрыгивая ступеньки, не замечая ни высоченных шпилек, ни узкой юбки, в которой и при обычных обстоятельствах невозможно широко шагнуть, не то что бежать… Хохот отдалялся, постепенно затихал… Она выронила сумку и все-таки подвернула ногу, но боли не почувствовала и продолжала бежать, даже когда с ноги слетела туфля.

Очнулась она возле машины. Сердце колотилось в ушах… Но хуже было другое. На пустынной улице не оказалось ни души – словно в фильме ужасов, словно в кошмарном сне…

«А вдруг Егора… убили? – пришла в голову дикая мысль. – Ведь в тех скрюченных пальцах блеснуло что-то вроде ножа»…

Телефон остался в сумочке, ключ от машины был у Егора. Она ничего не могла, – ни вызвать полицию, ни рвануть на машине за помощью, она даже закричать не могла, потому что голос от страха пропал. Ольга уже хотела бежать – в ту сторону, откуда они приехали, где были люди, – но тут из парадной вышел Егор. Он был жив, здоров, невредим и вполне доволен. В одной руке он нес туфлю Ольги, в другой – ее сумку.

– Испугались? – как ни в чем не бывало спросил он. Ольга слова не успела сказать, как он повесил сумочку ей на плечо и, наклонившись, взял за ступню и надел туфлю. – Это бомж, я ему денег дал, – беспечно сообщил Погодин. – Васей зовут, он представился…

– А вы? – только и смогла сказать Ольга.

– Что я? – Егор смеющимся синим взглядом уставился на нее.

– Вы ему тоже представились?

– Нет, я же говорю, денег дал…

Ольге стало вдруг стыдно – за свою панику, за малодушный побег, за туфлю, свалившуюся с ноги, и особенно за то, что она сама не догадалась дать Васе денег.

Разве может в старинном особняке обитать злодей? Только милое привидение, которому зачем-то необходимы деньги…

– Вы не предупредили, что экскурсия будет экстремальной!

– Извините. Я вообще-то планировал романтическую…

И опять этот синий обволакивающий взгляд, который в сочетании с двусмысленным заявлением не то чтобы смущал – приводил в смятение.

Снова захотелось позвонить Сергею и сказать, что она проваливает командировку, потому что… выглядит дурой и не знает, как себя вести.

– Пойдемте, – протянул ей руку Егор. – Экскурсия продолжается!

Петербург нетуристический был прекрасен.

В нем не было парадного лоска, зато оказалось больше тепла и души, недоговоренности, загадок и тайн, тонкого намека на вечность и неброской красоты…