Всегда говори «Всегда» – 4

«Если бы что-то случилось, если бы что-то случилось… – твердила она себе, глядя в окно, – по телевизору бы сказали…»

Она бросилась к телевизору, включила его, но в новостях показывали сюжет об успешном фермере. Тревога душила ее, перерастая в панику. Кому звонить, куда бежать – она не знала.

Мобильник зазвонил, заставив ее вздрогнуть и выключить телевизор.

– Сережа!..

– Оля! Оленька! – пробасил родной, беззаботный голос. – Я тут закрутился, пришлось на завод ехать! Большая партия облицовочного кирпича, нужно прямо сейчас заказывать!

– Какой кирпич, Сережа?! – еле сдерживая рыдания, крикнула Ольга. – Я тебя жду! Я в аэропорт звонила!

– Оленька, ну прости, родная! Я так закрутился! С тобой что, Юрина секретарша не связалась?!

– Нет… – прошептала Ольга, глядя на запотевшую бутылку шампанского и корзину с фруктами на столе.

– Ольга! Тут такой бардак! – закричал в ухо Градов. – Я ее уволю!

– Не надо никого увольнять… Я все подготовила, Сережа. Приезжай и подписывай договор. А я домой хочу, к детям.

– Оля! Я завтра прилечу! Я уже заказал билет!!

Ольга обессиленно положила трубку. Сняла вечернее платье. И пошла в душ – смыть макияж и прическу, ради которой полдня провела в парикмахерской.

Неприятное открытие Погодин сделал к вечеру.

Думал, думал, прикидывал, анализировал и вдруг понял – Ольга не каприз, не очередная добыча, а – как банально это ни звучит, – любовь всей его жизни. Женщина его мечты.

У нее есть вкус, благородство, достоинство, искренность и – ничего наносного, чтобы произвести впечатление.

Даже визжать и убегать от бомжей, теряя дорогущие туфли, она умеет с благородством, достоинством, искренностью и… вкусом.

В общем, плохо дело, понял Егор. Потому что впервые в жизни попался на крючок необузданного чувства.

Хоть и покрасивее ее видел.

И помоложе.

Но… не таких! Пьяняще-дразнящих, недосягаемых и… талантливых.

Сделав такое открытие, Егор позволил себе чудовищную наглость – явиться к ней в номер без звонка.

Она открыла дверь в джинсах и черном свитере, с мокрой головой и потухшим взглядом.

– Простите, Ольга… Простите, что без звонка. Можно войти?

Она посторонилась, пропуская его.

– У вас что-то случилось? – Егор заметил комом брошенное на кровать вечернее платье, шампанское с фруктами, два бокала…

– Муж не приехал, – бесцветным голосом ответила Ольга и села прямо на платье.

– Что-то серьезное?

– Не смог, – пожала она плечами, безучастно глядя в окно. – Работа. И не предупредил…

Сыграть такое отчаяние нельзя, наверное, она и правда любит своего олигарха…

Погодин сел рядом и позволил себе взять ее за руку.

– Оля! Ольга! Перестаньте! У вас такое лицо! Ну, не смог прилететь, заработался. С кем не бывает? Самое главное – жив-здоров! А вы – заслужили отдых. И мы должны отметить нашу с вами победу над местными властями!

– Нет, Егор, простите… – Ольга отняла руку. – Я никуда не поеду. Я без мужа в ресторан не хожу.

– А мы не пойдем в ресторан! Это еще успеется! Мы поедем… в другое место! – Егор встал и протянул ей руку без всякой двусмысленности. – Пожалуйста, не отказывайтесь! – взмолился он. – Обещаю, вы не разочаруетесь!

Он понял, что взял правильный тон – дружеский, ободряющий, умоляющий, потому что Ольга улыбнулась и вопросительно на него посмотрела.

– Нет, нет, не в дом купца Митрофанова! – засмеялся Егор.

– Ну, хорошо… – Она положила ладонь в его руку, и он помог ей подняться. – Только переоденусь.

– Нет! Пожалуйста, оставайтесь так… Вы такая красивая!

Он не соврал ни на йоту.

У него кругом шла голова от ее простого изящества и чистого лица без косметики.

– Опять какой-то экстрим? – спросила Ольга, когда Погодин в лифте дома на проспекте Ветеранов нажал кнопку десятого этажа.

– Не волнуйтесь, никакого экстрима! Это сюрприз. Обожаю делать сюрпризы!

Ольга подумала, что сейчас – после оскорбительной забывчивости Барышева, в джинсах, свитере и удобной обуви – она и от экскурсии по петербургским крышам не отказалась бы. Чтобы отвлечься, чтобы в голову не лезло пошлое «как он мог»!

Но крыша не состоялась. Егор позвонил в обитую стареньким дерматином дверь.

На пороге возник маленький старичок – с молодыми глазами, в стеганом жилете и малиновом берете художника. Он замер, восхищенно глядя на Ольгу.

Егор, спрятавшийся за шахтой лифта, выглянул и спросил:

– Андрей Палыч, пустите в гости?

– Егорушка! – звонко воскликнул старик. – Ты?! И с такой прекрасной музой! Милости прошу!

Теплое чувство, которое захлестнуло Ольгу в этой квартире, стоило всех экстремальных прогулок…

Ей показалось – время вернулось назад, и она очутилась в мастерской Григория Матвеевича.

Мольберт возле окна, палитра и кисти, запах масла и недописанная картина на грубом холсте – полупрозрачный пейзаж, дрожащий, дышащий, немного импрессионистский, с намеренно легкими, ненасыщенными мазками. Это был вид из окна этой квартирки на Полежаевский парк и речку Дудергофку.

Андрей Палыч так быстро накрыл круглый стол в центре комнаты, словно готовился к приходу гостей.