Всегда найдётся тот, кто разобьёт шары

Евгению стало не по себе, он остолбенел от «узнаваемости» ситуации, от ощущения дежавю. У него ведь это уже было в прошлом: неожиданное известие о произошедшей авиакатастрофе; тревожное ожидание, когда опубликуют списки погибших, и до боли знакомое ощущение опустошённости и безысходности на тот момент.

Воспоминания унесли Женю на много лет назад. Жарким летним днём он отвёз жену с дочерью в аэропорт, они улетали на неделю отдохнуть в Испанию. Евгений не мог поехать с ними, до отпуска ему оставалось ещё два месяца. В качестве слабого утешения он собирался на следующий день отправиться с друзьями на пару дней порыбачить на Волгу.

Спозаранку ему стали звонить один за другим многочисленные друзья и знакомые, которые, все как один, словно сговорившись, – и в то же время как бы между прочим – интересовались, как его жена с дочерью добрались до Испании. И когда очередной товарищ задал этот самый вопрос, Женя не выдержал и спросил, почему у всех такой интерес к тому, как его родные долетели до Барселоны. На это звонивший помолчал какое-то время, а затем посоветовал Евгению посмотреть телевизор.

Женя поспешил включить телевизор. Послышалась сразу трагическая музыка, а затем пошли сообщения и комментарии о случившейся авиакатастрофе. Оказалось, державший курс на Барселону российский самолёт ночью столкнулся в небе над Швейцарией с другим самолётом! Так вот в чём причина многочисленных звонков! Теперь всё стало на свои места! Тех, кто ему звонит, разбирает любопытство, их жуть как интересует вопрос – так летела его семья в разбившемся самолёте или не летела? Ведь потому, что список летевших пассажиров до сих пор уточняется, узнать какую-то информацию о погибших из других источников нет никакой возможности.

Женя не удержался, чтобы не похвалить себя за предусмотрительность: он строго наказал своим, чтобы по прилёте в Испанию они сразу же позвонили и сообщили ему об этом. Родные так и поступили: позвонили, как только самолёт приземлился в аэропорту. А потому Евгений был спокоен за жену и дочь, добравшихся до Барселоны часов на семь раньше, чем туда планировал прибыть злополучный самолёт.

Он с ужасом подумал, что и его дочь могла бы оказаться в том разбившемся самолёте, возьмись он в своё время пристроить её в группу детей, направлявшихся на отдых в Испанию по линии ЮНЕСКО. Надо сказать, ему с самого начала не нравилась вся эта мышиная возня вокруг формирования группы. Многие влиятельные лица, пустив в ход связи, принялись устраивать своих чад в бесплатную поездку на Средиземное море в таком только осваиваемом россиянами новом туристском направлении, как Испания.

Не миновала чаша сия и две семьи, с которыми Женина семья поддерживала дружеские отношения. Глядя на них, жена Светлана принялась настаивать на том, чтобы Евгений тоже похлопотал о включении в группу их дочери. При этом она ещё пыталась манипулировать Женей – утверждая, что он не такой влиятельный и возможности у него, конечно, совсем не те, что у их друзей, а потому он вряд ли сможет решить вопрос положительно.

Евгений только посмеялся над неуклюжей бабьей попыткой задеть его самолюбие и решительно заявил жене: «Знаешь, милая, а это ведь близко не тот случай для халявы! Что, разве мы не в состоянии сами оплатить поездку в Испанию и затем спокойно отдыхать и не слушать всяких там завистников-недоброжелателей, что я злоупотребляю своим служебным положением?!»

Кстати, мысль отказаться от халявного тура возникла не только у одного Евгения. Точно так же поступил и один из вице-премьеров областного правительства, который из семерых своих детей в то злосчастное путешествие не отправил ни одного ребёнка. Так чем, интересно, руководствовались уважаемые отцы семейств – Евгений и этот вице-премьер?! Своё веское слово сказали ангелы-хранители или же сработала интуиция, напомнил о себе инстинкт самосохранения?!

Женя был безумно рад тому, что его дочь не оказалась на борту несчастливого самолёта! Иначе ждало бы такое горе! От одной этой мысли Евгению стало не по себе, вмиг навалилась слабость, да такой силы, что он поспешил лечь на диван.

Он не знает, сколько пролежал тогда, потеряв счёт времени от переживаний. Всё не отпускала мысль, что вот она какая непредсказуемая штука – жизнь. Только жил человек, радовался, предвкушал безмятежный отдых на море, и вдруг ужасная катастрофа, и всё – нет его!

Вот и сейчас, с получением известия о падении направлявшегося в Оренбург самолёта, он испытал схожие чувства сродни тем, многолетней давности. Вновь произошло с ним то же самое: будто щёлкнул кто-то невидимым тумблером внутри его и погасил свет, обратил окружающее в беспросветную темень и ниспослал на его голову безутешную тоску.