Всегда только ты

Его смех всё ещё эхом отдается на кухне, когда я иду в свою гостевую комнату и включаю душ. Я делаю воду очень горячей, позволяя ей успокоить мои суставы, которые размялись на йоге, но потом постепенно закоченели, когда моё тело охладилось. Выйдя из душа, я заворачиваюсь в полотенце, затем заворачиваю волосы в тюрбан из второго полотенца. Я делаю свой рутинный уход — увлажняющий крем, консилер под глаза, немного пудры, чтобы не блестеть как блинчик. Габби постоянно пыталась покрыть меня слоем макияжа, но я чувствую себя как в маске, если наношу что-то сверх привычной нормы.

Мне и без того хватает масок.

Я как раз закрываю свой ванильный бальзам для губ, когда слышу, что входная дверь открывается и закрывается. Пацца в моей комнате начинает гавкать как сумасшедшая. Мою кожу словно покалывает нервозностью.

— Рен? — зову я.

Ответа нет. Открыв дверь ванной, я снова зову Рена по имени. Ничего.

Лишь тихие шуршащие звуки на кухне. Теперь мне уже любопытно. Рен уже закончил принимать душ? Может, он выходил забрать газету. Поэтому я и слышала открывание и закрывание двери. В конце концов, люди же не грабят многомиллионные особняки на пляже только для того, чтобы захлопнуть за собой дверь и наведаться на кухню.

«Но грабители же растащили твою кладовку».

Чёрт. Так ведь и было.

У меня чрезмерно активное воображение. Оно много лет питает мою тревожность, но с помощью психолога я научилась справляться, сосредотачиваться на рациональных объяснениях и успокаивать нервное, иррациональное существо внутри. И, знаете, травка помогает. Но сейчас в моём организме нет травки, и единственная логичная мысль утверждает, что всё наверняка в порядке.

Я медленно иду в сторону кухни. Пройдя коридор и получив хороший обзор, я вижу, что никого нет. Но потом понимаю, что холодильник открыт.

Внезапно оттуда высовывается мужчина. Я испускаю душераздирающий вопль и отшатываюсь, налетев на стену в коридоре.

— Фрэнки! — кричит Рен где-то в доме. Я слышу, как с грохотом распахивается дверь, затем топот его шагов.

Мужчина широко улыбается мне, закрывая холодильник своей задницей и вытирая яблоко о футболку. И от этого кажется менее угрожающим. Ну, если только он не один из тех улыбающихся серийных убийц. Которые сначала съедают полезный перекус.

Мой ужас начинает стихать, когда я понимаю, что узнаю его глаза. Это глаза Рена. Скулы Рена, его длинный нос, но без горбинки от перелома. Должно быть…

— Фрэнки, — Рен врезается в меня, привлекает к своему телу и разворачивает так, чтобы защитить собой от мужчины. Подняв взгляд, он встречается глазами с парнем и бурчит что-то ужасно похожее на «вонючка».

Шумно выдохнув, Рен смотрит на меня.

— Ладно. Ты в порядке, — нежное объятие, и я оказываюсь притянута ближе. — Это всего лишь мой брат. С тобой всё хорошо?

Я киваю.

— Извини, что запаниковала. Я слышала, как кто-то вошёл, позвала тебя, но ты не ответил, так что я пошла посмотреть, кто там, а он просто выпрыгнул из-за холодильника, как чёрт из табакерки, вот я и испугалась.

Его брат прислоняется бедром к столу. Хрустя яблоком, он говорит с набитым ртом:

— Рен, похоже, забыл про манеры, но я бы тоже слегка растерялся, если бы обнимал женщину вроде тебя, и нас разделяло только полотенце.

Мы с Реном одновременно сглатываем. Теперь я понимаю, что его грудь обнажена, а полотенце низко повязано на бёдрах. Моё завязано повыше груди, но все эти движения значительно его ослабили.

— Я Вигго, — говорит он.

Рену, похоже, плевать на представления.

— Что ты тут делаешь? — резко спрашивает он.

Вигго улыбается и проглатывает, что было во рту.

— Я принёс выпечку для следующей встречи клуба.

— Выпечку? — переспрашиваю я.

— Да, мэм, — говорит Вигго. — Я кондитер-самоучка.

— А ещё он записался в школу плотников, — добавляет Рен, — изучает всё про байки и играет на фиделе. У него проблемы с обязательствами…

— С концентрацией внимания, — поправляет его Вигго, широко улыбнувшись и подмигнув.

Рен тяжело вздыхает и гладит меня по спине, глядя на своего брата. Мне кажется, он сам не осознаёт, что успокаивает меня своим прикосновением.

— Выпечка — это одно из многочисленных его хобби, которые я неосмотрительно поддержал, — Рен сердито смотрит на него. — Ты прекрасно знаешь, что это не сегодня. У меня матч плей-оффа. Не то чтобы Бергманам было дело до хоккея.

Пожав плечами, Вигго хрустит яблоком.

— Упс.

Внезапно я чувствую смещение ткани. У меня вырывается визг, когда полотенце сползает ниже моей груди.

— Рен! — верещу я.

Он разворачивается, снова оказавшись спиной к Вигго. Я заслонена им, а полотенце зажато между нами.

— Я тебя прикрыл. Твоя благодетель сохранена.

Я издаю хрюкающий смешок.

— Моя благодетель. Я потеряла свою благодетель в десятом классе, Зензеро, — его щёки заливаются румянцем. — Но спасибо. Я не хотела, чтобы твой брат видел меня голышом.

В худший момент из возможных моё бедро слабеет, и я пошатываюсь в его руках. Рен подхватывает меня, притягивает ближе, но полотенце соскальзывает ниже и теперь…