Всегда только ты

Пока эти двое пререкаются, я перестаю их слушать, быстро раздеваюсь и хватаю полотенце. Проходя мимо и слыша их продолжающийся разговор, я невольно думаю о том, что Крис прав, и как странно не видеть её здесь. И какими неподготовленными мы окажемся, когда лишимся её навсегда.

Шагнув под струи душа, льющиеся на моё тело, я чувствую давление тревоги в груди. Страха, что она не всегда будет со мной, робкой надежды, что куда бы ни завела её жизнь дальше, я буду рядом, потому что мы выстроили меж собой нечто крепкое и длительное…

«Между вами точно есть нечто крепкое и… длинное, идиот».

Я смотрю на свой стояк. Куда ж он денется. Торчит прямо и мучительно неудовлетворённо; эти слова буквально описывают последние несколько недель. Одна лишь мысль о Фрэнки заставляет меня изнывать, так всегда было. Но в последнее время пытки усилились из-за всего времени, что мы проводили вместе, из-за её запаха ночного воздуха и орхидей, из-за ощущения шёлка её волос на моей щеке, когда она прижимается ко мне, из-за обнимания её в постели и прижимания её мягкого тела к моему твёрдому.

Ключевое слово — «твёрдому».

Мой член сердито дёргается от воспоминания о том, как она, кончая, выгибается навстречу моим прикосновениям, как её полная попка прижимается ко мне, когда она засыпает.

Застонав, я шлёпаю рукой по кафелю и делаю воду ледяной, затем дрожу и быстро моюсь. Это работает. Я беру своё тело под контроль, но мысли всё равно возвращаются к Фрэнки. Как она прикусывает губу, пока думает. Как прижимается ко мне в объятиях, позволяя мне покачивать её из стороны в сторону и целовать. Как мы сплетаемся в постели, изучая, познавая тела друг друга через одежду и касания украдкой.

Схватив полотенце с крючка и обернув им талию, я шагаю к своему шкафчику. Нет необходимости переодеваться в душевой зоне, раз я знаю, что Фрэнки тут нет.

Да, моя скромность в этом отношении была целиком и полностью для неё. Поскольку я надеялся, что если она не увидит меня с оголённым достоинством, я не буду для неё просто одним из парней, которые не удосуживаются прикрыться в её присутствии. Совсем как её тело было и до сих пор по большей части является загадкой для меня, я хотел, чтобы моё тело было загадкой для неё.

«Приходи домой голодным».

Это должно означать нечто большее, чем просто поздний ужин. Мой желудок скручивает нервозностью. Я достаю телефон, снимаю блокировку и печатаю:

«Слушаюсь, мэм».

* * *

Когда я закрываю за собой входную дверь, весь воздух вырывается из меня. Фрэнки стоит у плиты с бокалом вина и покачивается под музыку, играющую на телефоне. Медленный, чувственный ритм заставляет трепетать её крохотные пижамные шортики. Прозрачный как салфетка топ спадает с одного плеча, волосы собраны на макушке, и лишь отдельные невесомые шоколадные прядки ласкают её шею.

Обернувшись через плечо, она улыбается и ставит бокал вина.

— С возвращением.

Я сокращаю расстояние между нами, обхватываю ладонью её рёбра и притягиваю к себе. Я целую её, посасываю нижнюю губу, дразню язык.

— Рен, — произносит она с придыханием. — Всё в порядке?

Покачав головой, я целую её в шею, прикусываю зубами мочку уха, заставляя её дёрнуться, а потом растаять в моих руках.

— Мне тебя не хватало, — шепчу я.

Её смешок тихий, запыхавшийся.

— Прошёл всего час.

Я накрываю ладонями её щёки, поворачивая её лицо так, чтобы иметь возможность поцеловать все места, которые мне хочется.

— Нет, — бормочу я. — Прошли годы.

Фрэнки замирает, склонив голову набок и подняв ладонь к моей щеке. Её глаза всматриваются в мои.

— Что такое, Рен? — тихо спрашивает она.

Я отстраняюсь достаточно, чтобы удерживать её взгляд, и поглаживаю большим пальцем ямочку на её щеке.

— Просто один из парней кое-что сказал. Это заставило меня нервничать и грустить.

— Что именно?

— Когда ты уйдёшь, — шепчу я, — я буду по тебе скучать.

Её лицо смягчается.

— О, Рен. Я тоже буду по тебе скучать. Но… — моргнув, она приглаживает мои волосы. — Ну то есть, при условии, что мы всё ещё будем вместе. Я надеюсь, что будет так…

Я целую её.

— Фрэнки, — шепчу я ей в губы. — Боже, я сделаю что угодно… — эта правда крепкая и стабильная, подобная биению сердца в моей груди.

«Я люблю тебя».

Всегда любил. Я любил её с того самого момента, как впервые увидел. Каким-то необъяснимым образом это так и случилось.

Я снова целую её, сплетаясь языками, прижимая её бёдра к моим, показывая, как сильно я в ней нуждаюсь.

— Ты знаешь, как долго я тебя хотел? — говорю я ей в шею, проводя языком по ключицам.

Она вздыхает.

— Я тоже, — её руки поднимаются к моему галстуку, возятся с узлом. Я рывком ослабляю его, затем нападаю на пуговицы рубашки. Фрэнки хватается за пряжку моего ремня и дёргает с такой силой, что теряет равновесие и едва не налетает на плиту. Я ловлю её за локоть и обвиваю одной рукой, чтобы поддержать.

— Чёрт, — бормочет она, глядя на еду, которую готовила.

Я тянусь мимо неё, выключая конфорки.

— Потом.