Всегда в бою

Ну конечно! Это был Сергей Кузьмич Баренц, один из корреспондентов армейской газеты, очеркист и поэт, всегда искавший тематику своих произведений на переднем крае войны — в стрелковом окопе, в танковом десанте, на артиллерийских огневых позициях.

Нас заметили, кто-то подал команду, Баренц спрыгнул с брони, направился к нам.

— Когда же, Сергей Кузьмич, успел сочинить? — спросил Шабалов.

— Сегодня. В такой час не ты к рифме, но она к тебе спешит.

— Хорошие стихи. Но не обессудь за прозаический вопрос: почему «солнечный настой» в такую хмурь?

— Верно, погода не праздничная, — согласился Баренц. — Но вижу в ней солнце, ничего не поделаешь.

Возвращались к машине уже втроем, говорили о поэзии на войне, я вспоминал Алексея Суркова, его «Землянку», минные поля сорок первого, с которых ушла в большую жизнь эта песня. Баренц рассказывал нам о технике поэтической работы, о том, как мучительно трудно бывает осмыслить то или иное событие и, наоборот, как иногда неприметная деталь вырастает вдруг в художественный образ. Цитировал Пушкина, Лермонтова, Некрасова, потом спросил:

— Не упрекнут меня за последнюю строку?

— «Ногою твердой став при море»?

— Да. За пушкинскую строку.

— За что ж упрекать? Это давний обычай. Дань глубокого уважения к великому поэту…

* * *

Прорыв армий 1-го Прибалтийского фронта к Балтийскому побережью для всех нас был событием знаменательным, однако общая обстановка, сложившаяся под Мемелем, оставалась весьма напряженной. Наши атаки непосредственно на Мемель успеха не принесли: артиллерию противника подавить не удалось. Командующий артиллерией армии Е. В. Щеглов сосредоточил на вражеских фортах огонь тяжелых дивизионов, стрельба была меткой, но не результативной. Многопудовые снаряды не причиняли фортам сколько-нибудь заметного ущерба.

На внешнем обводе продолжались напряженные бои. Атаки наших стрелков поддерживались артиллеристами, залпами «катюш» 2-й гвардейской минометной дивизии генерала М. Н. Богдана. В свою очередь, противник бросал в контратаки пехоту и танки, его береговая и корабельная артиллерия вела плотный огонь.

Телефоны на КП зуммерили беспрерывно. Принимая очередной доклад из 92-го корпуса, я услышал, как командующий артиллерией фронта генерал Хлебников (он тоже находился на КП армии) сказал Щеглову:

— Буду докладывать. Нужны калибры особой мощности. Без них нам форты не проломить.

Едва я положил трубку, как опять звонок. На проводе штаб фронта — генерал Курасов. Докладываю: атаки на Мемель результата не дают.

— Как это — не дают? — спросил Владимир Васильевич. — Ваш правый сосед уже ворвался в Мемель.

Это сообщение меня так озадачило, что я даже не сразу ответил. Ведь правый наш сосед — 5-я гвардейская танковая армия наступала на Палангу, между ее частями и нашим центром к берегу моря вышел 92-й стрелковый корпус генерала Ибянского, он уже охватил Мемель с северо-востока и находился в 8-10 км от городских окраин. Если бы части 5-й танковой прошли через боевые порядки корпуса, Ибянский тотчас поставил бы меня в известность.

Мой доклад, однако, не очень-то убедил генерала Курасова, и я передал трубку генералу Хлебникову. Николай Михайлович подтвердил, что ни о каком прорыве в Мемель и речь идти не может. Бой тяжелый, пока что не удалось прорвать даже внешний обвод мемельских укреплений.

Недоразумение скоро прояснилось. Дело было так. Командир одной из танковых бригад, ворвавшись в Палангу, доложил, что он ведет уличный бой в Мемеле. На войне, особенно в сложной обстановке, когда подвижные войска, добиваясь успеха, вынуждены часто и резко менять направления ударов, подобные случаи не исключены. Потерять ориентировку в горячке боя легко, тем более здесь, где оба города — Паланга и Мемель — рядом.

13 октября 43-я армия, как и другие армии 1-го Прибалтийского фронта, завершив Мемельскую операцию, перешла к обороне. В тот же день стало известно: войска 3-го Прибалтийского фронта при содействии войск 2-го Прибалтийского освободили Ригу. Теперь вся Прибалтика, за исключением Курзсмского полуострова и Мемеля, была освобождена от гитлеровских оккупантов. Левофланговая 2-я гвардейская армия 1-го Прибалтийского фронта и 90-й корпус нашей армии вышли к северной границе Восточной Пруссии, к реке Неман.

Ставка высоко оценила достигнутые успехи. Гремели праздничные салюты в Москве. Войскам, участвовавшим в освобождении советских прибалтийских республик, объявил благодарность Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин.

Не подлежит сомнению, что в ходе Мемельской операции войска 1-го Прибалтийского фронта добились крупного оперативного результата. И все же у нас была какая-то неудовлетворенность. Конец, говорят, делу венец. А конец-то операции получился смазанным: Мемель не взяли.