Всегда в бою

По инициативе политработников в дивизиях были отобраны бойцы и офицеры, имевшие опыт уличных боев в крупных городах — в Сталинграде, Севастополе, Витебске, опыт штурма долговременных укреплений. Особенно много таких воинов оказалось в 263-й Сивашской и 33-й гвардейской Севастопольской стрелковых дивизиях. Состоялись сборы по обмену боевым опытом, ветераны передавали свои навыки молодежи.

Член Военного совета Сергей Иванович Шабалов, возвратившись из 33-й гвардейской Севастопольской дивизии, рассказал об интересном эпизоде. Беседовал он с бойцами о предстоящем штурме, упомянул фашистского гауляйтера Кенигсберга Вагнера. Этот Вагнер, обращаясь к своим солдатам переднего края по радио, через громкоговорители, заявил, что русские, опираясь на слабые сухопутные укрепления Севастополя, защищали город 250 дней, что солдаты фюрера обязаны столько же продержаться на мощных укреплениях Кенигсберга.

— Что ответим Вагнеру? — спросил Шабалов окруживших его бойцов и сержантов.

— Обыкновенно ответим, — сказал один из них. — Мерки у нас с фашистом разные. Защищали мы Севастополь двести пятьдесят дней, а освободили за четыре.

— Как? — спросил меня Сергей Иванович. — Годится для радиопропаганды?

— Даже очень.

В тот же вечер лаконичный, полный достоинства ответ советского солдата передавался радиоустановками переднего края на немецком языке. Об этом опять же позаботились политработники.

Штурм крепости был назначен на 5 апреля, а с 1 апреля начиналась четырехдневная артподготовка. Главную роль в ней играли орудия большой и особой мощности. За этот срок им предстояло разрушить форты, доты и прочие долговременные сооружения. Однако длительный обложной дождь, хлынувший под утро 1 апреля, вынудил командование перенести начало артподготовки на целые сутки. Соответственно перенесен был и день пехотной атаки — на 6 апреля.

Весь день 2 апреля гаубицы, пушки-гаубицы и тяжелые минометы вели огневую разведку целей. Прежде чем начать разрушение фортов, дотов, железобетонных убежищ, надо было снять с них многометровое прикрытие, а в ряде случаев, когда разведданные вызывали сомнение, убедиться, что под этими холмами и рощами действительно скрыты долговременные оборонительные сооружения.

Артиллерийский огонь постепенно снимал с целей земляную «подушку». Разрывы с характерным серым дымом подтверждали, что снаряды рвались на бетонном покрытии, красный дым обозначал разрыв на кирпичной кладке.

Когда вскрытие целей было закончено (не подтвердилась только одна, оказавшаяся земляным бугром), вступили в дело орудия большой и особой мощности. Выявленные огневой разведкой доты, железобетонные убежища и дзоты вскоре же, после 2–6 прямых попаданий, были разрушены. Однако обстрел фортов должного эффекта не дал. Огонь 280-мм и 211-мм мортир был очень метким, форты № 5 «Шарлоттенбург» и № 5-а «Линдорф» получили по девяносто прямых попаданий каждый, но, как зафиксировано в документах, «разрушены лишь частично»[121]. Явные пробоины и проломы были единичными.

Обстрел еще продолжался, когда войска армии полностью вышли на передовую и заняли исходные позиции для наступления: на правом фланге — 90-й корпус генерала Э. Ж. Седулина, в центре — 13-й гвардейский корпус генерала А. И. Лопатина, на левом фланге — 54-й корпус генерала А. С. Ксенофонтова.

Во второй половине дня 5 апреля мы провели разведку боем. После короткого артналета несколько стрелковых рот атаковали противника, преодолели противотанковый ров и ворвались в первую траншею, овладев ею на отдельных участках.

И наш артналет, и ответный огонь противника, и траншейный бой с его ружейно-пулеметной трескотней заглушались канонадой артиллерии особой мощности. Кончался четвертый и последний день артиллерийской подготовки.

К вечеру, когда канонада стала смолкать, новый тяжелый и ровный звук повис над полем боя. Это шли на Кенигсберг бомбардировщики авиации дальнего действия. Они с воздуха атаковали кенигсбергский морской порт, железнодорожный узел, куда сходились семь дорог, и другие важные объекты.

Бомбежка продолжалась всю ночь. С горы Фухсберг мы видели пламя громадных пожаров. На берегах реки Прегель, в районе военной гавани, судоверфи и расположенных поблизости военных заводов — порохового, химического, ремонтно-артиллерийского — гремели колоссальной силы взрывы.

Перед рассветом к нам на командный пункт, в старинный помещичий дом, прибыли Маршал Советского Союза А. М. Василевский и генерал армии И. Х. Баграмян. Войска ждали сигнала о начале атаки.

В девять утра далеко за Кенигсбергом, на юге, заговорила артиллерия. Это перешла в наступление 11-я гвардейская армия генерала К. Н. Галицкого. Вскоре открыла огонь и артиллерия нашей армии — более 1100 стволов.

В полдень поднялась в атаку пехота. Сразу же обозначился успех. Стрелки полностью овладели первой, а затем и второй траншеями. Особенно сильно пошел 54-й корпус генерала А. С. Ксенофонтова. В 13.00 Александр Сергеевич доложил:

— Штурмовой отряд капитана Токмакова в тылу форта номер пять. Форт блокирован, гарнизон загнан внутрь…