Всегда в декабре

– Я же говорю, что разговаривал с Биа, и…

Джози выпрямилась и смотрела на него искоса до тех пор, пока он не встретился с ней взглядом.

– Я хотел увидеть тебя, Джози. – Он вздохнул и заправил ей за ухо непослушную прядь волос.

Она напряглась.

– А как же Эрин?

– А мы не вместе, – он покачал головой. – Мы всегда были просто друзьями, правда. Извини, что невольно ввел тебя в заблуждение – нужно было прояснить это раньше. – Что-то внутри нее ослабло, совсем чуть-чуть, а он вздохнул. – Мне действительно жаль, что у нас все так получилось – я наделал столько ошибок. И если ты хочешь, чтобы я ушел, я уйду. Но это твой выбор. – Его губы дрогнули в полуулыбке. – На этот раз все будет по-твоему.

Она внимательно посмотрела на него, и он не отвел взгляда.

– Оставайся, – со вздохом сказала она, сдаваясь и снова кладя голову ему на плечо.

Ну и пусть это слабость – снова пускать его в свою жизнь, решила она, мне все равно. Она с такой легкостью уступила своему желанию, что сопротивляться не имело смысла – нравилось ей это или нет, но он занимал место в ее сердце. И сейчас она слишком устала, чтобы держаться собственными силами, поэтому, если он хочет быть рядом, пусть будет так. Потом, когда бабушка поправится и у нее появятся силы, тогда они обо всем поговорят.

Макс успокаивающе погладил ее по руке.

– Как прошла выставка? – спросил он, и Джози слегка пожала плечами.

– Хорошо, – пробормотала она и, помедлив, добавила, потому что эта мысль не давала ей покоя: – Я получила цветы.

Его рука ненадолго замерла и снова принялась ее поглаживать.

– Надеюсь, ты не обиделась?

– Нет, – вздохнула она. – Не обиделась.

Они помолчали, допивая чай, затем Макс посмотрел в окно.

– А день-то замечательный. – Джози что-то пробурчала в ответ. Небо голубое, морозно и ясно – ну и что с того? Он осторожно забрал у нее кружку и поставил на стол справа от себя. – Думаю, нам нужно прогуляться.

Она отодвинулась, хмуро глядя на него.

– Что?

– Ты покажешь мне деревню, в которой выросла, мне интересно посмотреть.

– Что-то настроения нет, – она поджала губы.

– Знаю, но ты себе только навредишь, если будешь сидеть здесь и ждать, пока что-то случится, результатов обследования или еще чего-то. Насколько я могу судить, твоей бабушке это вряд ли понравилось бы.

Следовало признать, что он был прав и в том и в другом. Джози понимала, что ей необходимо отвлечься, учитывая, что отдохнуть прямо сейчас не получится.

Распотрошив чемодан, оделась потеплее, и они вышли на улицу, где солнце уже растопило ночной морозец. Направились к деревенской площади. Светились гирлянды – правда, при дневном свете они выглядели не столь величественно, – и на площади возвышалась елка, украшенная до самой макушки. Цветовая гамма из года в год немного менялась, но в целом оставалась одной и той же с тех пор, как Джози была подростком.

– Когда-то я помогала украшать эту елку, – сказала она. – То есть не именно эту, а елку, которую ставили тут каждый год. – Она посмотрела на Макса – его плечи поникли, и кожа была такой бледной, точно он оцепенел от холода. – В этом все принимали участие, – продолжала она. – Бабушка с дедушкой соблюдали все традиции. И мои родители тоже.

Джози грустно улыбнулась, вспомнив, как дед стоял на приставной лестнице: он был в числе немногих храбрецов, украшавших макушку елки, пока остальные торчали внизу – дети зажигали бенгальские огни, а взрослые пили глинтвейн.

– А у тебя как было? – спросила Джози, когда они приблизились к елке.

– У меня?

– Как у вас праздновали Рождество, когда ты был маленьким?

– Ну, для мамы, поскольку она американка, Рождество – это очень важно. – Он криво улыбнулся. Они шли дальше – на улице становилось оживленнее, поскольку магазинчики уже открывались, и жители стремились поддержать местный бизнес, покупая подарки. – У нее мания украшательства – в Бристоле, где мы росли, она украшала дом снаружи и внутри, хотя раньше первого декабря делать это не имело никакого смысла. Было все по списку – эгг-ног[14], рождественское печенье для соседей и остальное.

– Звучит здорово, – улыбнулась Джози.

– Ага. Думаю, мама пыталась праздновать и День благодарения, но я этого не помню – папа говорит, она бросила эти попытки из-за того, что мы до мозга костей англичане, и сосредоточила все свои силы на Рождестве.

Неожиданно для себя Джози рассмеялась.

– А сейчас? Вы по-прежнему празднуете его вместе?

Ей припомнился прошлый год, когда Макс был на пути к родным.

– Думаю, у мамы был такой план, но они живут в Америке всего несколько лет, так что посмотрим, реализуется ли он. Когда родители продали дом нашего детства, – добавил он, – мы с сестрой, на тот момент уже взрослые, взбунтовались – больше никакого Рождества!

Джози усмехнулась. Она устала, но благодаря движению наконец-то согрелась.

– Звучит вполне разумно…

– Джози? Это ты?

Она обернулась на звук голоса. Темноволосая женщина в красном пальто и, судя по всему, на поздних сроках беременности только что вышла из магазинчика и радостно улыбалась ей.