Всегда в цене

Грачик принялся спорить. По его мнению, Лосев был абсолютно не готов к бизнесу и поэтому не в состоянии правильно оценить его предложение. Но отнюдь не все жители Городка столь некомпетентны и консервативны, поэтому Грачик оставляет за собой право обратиться к коллективу, который и оценит его предложения. Он, Грачик Делорян, ехал сюда, чтобы жить как человек, а не как нищий, да к тому же и крепостной у Лосева. И если кто-то думает, что ему удастся безнаказанно эксплуатировать народ, набивая собственные карманы, он жестоко ошибается.

После этого Делорян выскочил из кабинета, не дав возможности ошеломленному и пришедшему в ярость Лосеву достойно ответить.

Вероятно, нечто подобное должно было рано или поздно произойти. Однако Лосев надеялся, что попытки передела должностей и собственности не возникнут так скоро. Было ясно, что инцидент с Делоряном – лишь первая ласточка, и, если не принять ответных мер, моральная атмосфера Городка может оказаться изрядно подпорченной…

* * *

– Нет, орлы, так не получится, – помотал головой Щука. – Вы тут на гастролях, а я живу. Из-за этого червяка земляного мне репутацию портить ни к чему.

– Ты его прощаешь? – в тоне Калама к удивлению примешивалась изрядная доля презрения, и Щука это заметил. И нахмурился.

– Я никого не прощаю, – тяжело произнес он. – Свое он получит, не сомневайся. Но не сразу. Обождать надо. Пусть немного шум поутихнет, все успокоится. Ты что, не видишь, как менты засуетились?

– Ты же говорил, что местные менты у тебя в кармане!

– Им тоже надо когда-то свою работу показывать. Зачем без нужды отношения обострять? Это ж… это же, – Щука щелкнул пальцами в поисках подходящего слова. – Это политика!

– Политика, – раздраженно сказал Калам. – А клиент наш к этому времени где будет? Ты же обещал помочь. Вытрясти из этих работяг к нему дорожку – это ведь как нечего делать! Взять девку, в лес отвести… Не мне тебя учить. Они сами сюда приползут.

– Знаешь что, кореш… Ваш клиент – ваши проблемы, – проговорил Щука. – А фермера пока трогать нельзя. Это тебе не столица, тут хорошо думать надо. Зачем мне с властями отношения портить? Дерьмо не тронешь – оно не воняет. Так что извиняйте, орлы.

– Ну хоть через твои каналы поспрашивать-то можно, куда Славич делся? – вмешался Зыря. – Наверняка какие-нибудь концы отыщутся.

– Поспрашивать можно, – согласно наклонил лысину Щука. – Через станцию он не уйдет, там мои бойцы жестко контролируют. Значит, где-то поблизости. Да вы не бойтесь. Найдется. Человек – не иголка, куда он денется?

– С попуткой уедет, трудно ли, – с досадой сказал Калам.

– Ну! – Щука развел руками. – Я не господь бог. Здесь уйдет, где-то еще объявится. К тому же его и менты наши ищут. Мой парень, которому он бедро прострелил, заяву сделал. Я ему специально приказал. Там ведь вы такую пальбу подняли, что полрайона слышало. На кого-то сваливать надо было. Вот они и ищут его, стрелка. А как же! Искать надо, вот и все дела.

– Искать-искать, – сквозь зубы передразнил Калам и поднялся. Больше им тут делать было нечего.

Возвращаться к хозяину и рассказывать, как они упустили Славича, которого, казалось бы, уже держали в руках, Каламу не хотелось. Но возвращаться придется, он просто не знал, что можно еще сделать. Зыря хмуро шагал рядом, охваченный похожими мыслями. Баглай не любил провалов и не жаловал неудачников.

– Через два дня поедем, – сказал Калам. – Еще два дня будем ждать. Пока шефу ни слова, ты понял?

– Ясное дело, – мгновенно отозвался Зыря, и Калам подозрительно покосился на него.

– Смотри, не настучи от усердия раньше времени, – предупредил он.

– Да ты что, Калам?! – возмутился Зыря, но увял под прищуренным злобным взглядом напарника.

– Смотри, – угрожающе повторил тот. – Ты у нас известный дятел. Ладно, поехали в гостиницу, завтра прикинем, что к чему. Не исключено, что он в каком-нибудь местном гадюшнике спрятался. Фермер этот долбаный мог его у дружков пристроить. Тогда через день-два чего-нибудь да всплывет.

– Я тоже так думаю, – поддакнул Зыря, обрадованный, что разговор ушел от неприятной темы. – Щука ведь обещал поспрашивать в округе…

* * *

Мотоцикл Шумилина был древний, наверняка старше Славича. Скрип его частей и сочленений порой, казалось, даже заглушал тарахтение мотора. Славич опасался, что в какой-то момент мотоцикл просто разломится пополам, оставив его сидеть в дорожной пыли. Тем не менее двигатель старательно пыхтел, унося Славича все дальше от фермы.

Милиция утром появилась необыкновенно быстро. Старенький газик привез трех блюстителей местной власти, которые почти час атаковали Шумилина и его домашних вопросами, расхаживая по участку. Все это время Славич пережидал на низком чердачке сарайчика, изнывая от жары и духоты. Наконец милиционеры уехали. Выждав на всякий случай еще с полчаса, Шумилин подставил к люку лестницу, и Славич, весь в поту и опилках, спустился вниз.

– Уходить тебе надо, – сказал Шумилин. – Вот теперь уже точно. Они из меня чуть душу не вынули: где да где твой работник. Одному-то из этих мы ногу все-таки прострелили.