Всегда война Часть 9 (СИ)

Так же, чтоб уже получить первые практические результаты от космической программы даже на таком начальном уровне, активно создавался специальный отдел в Гидрометеослужбе СССР, которая с начала войны была переведена в состав Красной Армии. Тут из нашего времени перебросили специалистов с мощной вычислительной техникой, ну и для поддержки и увеличения точности прогнозирования стали потихоньку, с особыми мерами секретности им передавать панорамные спутниковые снимки с высоких орбит, пока «Молния-1» все еще опускалась на низкие орбиты. Чуть позже предполагалось, что будут задействованы несколько старых военных метеоспутников, которые были найдены у «космонавтов» в дальнем хранилище на консервации, и сейчас шла их адаптация для использования в условиях мира 1942-го года.

Со временем стало казаться, что как-то все в последнее время уж легко идет и получается, как будто идет какая-то игра в «поддавки». Быстро находились нужные материалы, устройства, специалисты, и почти сразу без особых проблем передавались в наши руки. Тут конечно чувствовались и руки российских спецслужб, которые были кровно заинтересованы в развитии ситуации и помогали, как могли, но общая удачливость наших последних проектов выходила за рамки обыкновенной статистики.

Если честно, то это меня начало немного напрягать и возникло некоторое чувство, что мной играют. Вроде как ведут по определенному маршруту, как игрушку в квесте. А учитывая важность решаемых межмировых вопросов, все это заставляло задуматься о моей роли во всех этих событиях.

Во время таких вот тяжких дум, как раз подозрительно вовремя и нарисовался Дегтярев, который в мире 1914-го года активно продолжал операцию «Вшивая вышиванка». Он там по-тихому вырезал всех известных нам активных изобретателей и поборников польского и украинского национализма. Насколько я знаю из оперативной сводки, он недавно даже умудрился в Кракове, ну слишком уж избыточным количеством взрывчатки, образцово-показательно, чтоб всем информированным было понятно, от кого прилетел подарок, разнес штаб «Польских легионов», когда туда на совещание собралось все руководство во главе с Пилсудским. Чуть раньше, так, походя, еще грохнул и Петлюру. Причем, как мне передали люди, которые в профилактических целях, чтоб не занесло, присматривали за военно-морским головорезом, это он устроил со словами: «Читал в юности «Белую гвардию» Булгакова, давно Петлюре по голове надавать хотел».

И как венец его изобретательности на ниве организации спецопераций против укрофашистов будущего была ликвидация Степана Бандеры и всего его поганого семейства. Тут он в частном порядке привлек несколько офицеров русской военной разведки, прекрасно владеющих немецким языком, и с помощью вертолета в условиях особой секретности перебросил их на территорию Австро-Венгрии. Потом в забытом богом галицком селе Старый Угринов долго вспоминали, как местный греко-католический священник Андрей Бандера, батюшка печально известного в нашем времени Степашки, был сожжен в своем доме вместе со всей семьей пьяными германскими солдатами, которых он отказался ночью принять на постой. Но это событие просто затерялось на фоне более глобальных и кровавых потрясений, которые происходили в это время на полях сражений Европы.

В общем, Олег разбушевался и оттягивался на полную катушку, мстя за старые оскорбления и обиды.

Но вернувшись в наш мир, он ясно дал понять, что, так или иначе, тоже держал руку на пульсе и через некоторое время напросился на обед лично со мной. Обычно такие заходы говорили о диком желании посекретничать, и это в некоторой степени интриговало — мой старый друган по мелочам не будет устраивать такие танцы с бубном. А за то, что все очень серьезно, говорило, что обедали мы в его личном боксе, по легенде свежим украинским борщом, приготовленным его супругой Татьяной. Хотя я был уверен, что все тут было несколько раз проверено и перепроверено на наличие всяких подслушивающе-подглядывающих устройств. Да и находящиеся в коридорах якобы случайно гуляющие бойцы Дегтярева и моей охраны, чтоб никто не потревожил, наводили на размышление. Понятно было одно — Олежек в клювике принес что-то очень серьезное, горячее, прямо стратегического уровня, что обязательно нужно обсудить наедине, без лишних ушей, раз были приняты столь неординарные меры безопасности.