Читаем Всегда возвращаясь домой полностью

Всегда возвращаясь домой

В неведении,неумело,хейя, о, хейя!Во тьмеи молчаньи,хейя, о, хейя!Слабый и жалкий,терпя неудачи,хейя, о, хейя!Болен, ты болен,ты умираешь,хейя, о, хейя!Все это времяты умираешь,ты создал душу,пути не зная,сил не имея,чтоб дальше жить,но твоей жизнинет продолженья,и ты умираешьснова и снова,и в твоей смертитеплится жизнь.Хейя, о, хейя!Хейя, о, хейя!Хейя, о, хейя!Хейя, о, хейя!

Пока они поют, на сцену справа выходят Медведи. Они переваливают через вершину Горы и появляются у них из-за спины. Медведи идут на двух ногах, они одеты в белое, на них радужные маски и специальные головные уборы Дома Дождя. Они опираются на волшебные посохи.

Аву и Бодо говорят:

Вот провожатые наши,но мы их боимся.Хейя, о, хейя!

Медведи поют вместе с Аву и Бодо, приплясывая на месте:

Дождь идет,наступил сезон дождей,наступил сезон дождей,наступил сезон дождливый,дождь идет в сезон дождливый,дождь идет, дождь идет,дождь идет в сезон дождливый.

Барабаны бьют пять раз, потом четыре, и звучит Мелодия Завершения.

Эта пьеса написана Ясным из Дома Обсидиана, жителем Телины.

Табетупа

Табетупасуществовала преимущественно как устная фольклорная форма, однако не запрещалось и записывать ее. Это очень короткая история/драма; исполнялась она обычно двумя, реже одним или тремя непрофессиональными рассказчиками ночью у костра, возле летней хижины или в сезон дождей у горящего очага (другое ее название «пьеса для очага»). Исполнители даже не вставали со своих мест, изображая героев, а просто говорили их голосами: такая пьеса предназначалась прежде всего для слуха и ума.

Некоторые табетупы считались классическими, их на каждом представлении повторяли слово в слово; «Большой кролик» – пример такой пьески. Ее исполняли обычно два рассказчика, игравшие двух главных героев, или один, который просто говорил разными голосами. Слова в данном случае никогда не менялись и не переставлялись, а последние строки пьесы стали крылатым выражением.

Большой Кролик

– О Кролик! У тебя, конечно, нет такого ума, как у меня, зато ты такой красивый!

Итак, Человек с Кроликом обменялись.

– О муж мой! Каким ты стал красивым! Все женщины города захотят спать в твоих объятиях и станут завидовать мне!

И Человек стал совокупляться со всеми женщинами подряд.

А жена Кролика убежала от своего мужа – слишком он стал безобразен. Но и жена Человека убежала от своего мужа – слишком он стал хорош собой.

– Эй, Человек! Отдавай обратно мои уши. Отдавай обратно мои ноги. Что хорошего в твоем большом уме? Но Человек прыгнул и ускакал прочь.

В основном табетупа являлись импровизациями на широко известную тему, а порой представляли собой чистый экспромт. Следующая пьеска, например, была исполнена двумя довольно еще молодыми женщинами, возможно, ее авторами, у очага в Чукулмасе.

Чистота

– В чем дело?

– Дело в этом отвратительном канюке. Он ест одну лишь падаль. Он забрасывает меня костями, он гадит и словно роняет дурные сны в мою голову. От моей души уже исходит вонь, как от канюка-падальщика. Соверши надо мной обряд очищения, о, Койотиха!

– Но я и сама ем овечий послед и собачий кал, не брезгую.

– Ты – это ветер, что дочиста обдувает весь мир.

– Ах, так ты хочешь стать чистой? Ну это нетрудно! – говорит Койотиха и напрочь выдувает запах канюка из души той женщины, и женщина очищается, напрочь освобождаясь от всех Девяти Домов, и душа ее превращается в ничто. – Люблю я в своем доме убраться, ох люблю! – говорит Койотиха. – А что, если я перестаралась?

Обычно в табетупе тон комический, даже если сама тема серьезна; многие из них – длинные анекдоты с абсурдными концовками или просто грубоватые шутки. Из всех известных единственная действительно серьезная табетупа написана отчасти прозой, а отчасти стихом и славится своей концовкой. Эта история значительно старше предыдущих. Ее сыграл нам житель Унмалина по имени Перемены; играя за женщину, он говорил тихим шепотом. Он назвал эту историю своим собственным именем: «Перемены».