Всего лишь интервью? (СИ)

— Саш, правда, спасибо за твою помощь, но мне будет сейчас лучше остаться одному. Ребят, спасибо, что вы рядом. Только благодаря вам я не попаду в дурку.

— Если что, звони, Вить. В любое время. В любой момент. Мы приедем и поможем, — заверил Космос, у которого были глаза на мокром месте. Ему было не менее плохо, чем Вите. Он также сильно любил Юлю. Просто его любовь не была разделена. Это было маленькое преимущество, помогавшее перенести потерю легче, чем Вите.

Витя обнял друзей и вышел из машины. Подняться по ступенькам оказалось уже героическим подвигом для него. На автомате Витя разогрел ребёнку обед. Настя чувствовала настроения отца. Она подошла к столу, взяла с него любимую игрушку и дала Вите в руки.

И тут у Вити будто открылись глаза. Его спасение — его дочь. Настя — это маленькая копия Юли. Не внешняя, внутренняя. Спокойствие, любопытство к окружающему миру, задумчивый взгляд — всё это она взяла у мамы. Витя взял игрушечного друга в свои руки.

— Настя, прости меня за всё. Ты ещё слишком маленькая, чтобы понять, что я наделал, но я-то знаю, — Витя отложил игрушку и начал свою исповедь. — Я не самый лучший пример отца. Моё прошлое тенью ложится на наше с тобой будущее. Я не представляю, как буду смотреть тебе в глаза, когда ты узнаешь. Я просто пытался выжить. Мелким был, ничего не понимал… Хотел красивой жизни, роскоши. А что теперь?.. И маму твою не остановил. Если бы я нашёл подходящие слова, всё было бы по-другому. Семья была бы полная. Твоя мама была настоящим героем. Пожалуйста, бери пример с неё. Не с меня.

Настя уже не слушала папу и играла с куклой, расчёсывала ей волосы, зализывая их, как отец каждое утро.

Ночью было сложнее всего. Витя понимал, что нужно уснуть: следующий день придёт, принося отнюдь не торжественные хлопоты. Очень потребуются силы. Но глаза не смыкались.

В тёмное время суток наш мозг больше всего подвержен беспощадной атаке воспоминаний, моментов, которых больше не будет, мыслей «а что было бы, если я бы поступил не так». Ещё напрягала пустота напротив. Если раньше Пчёла засыпал, кладя руку на талию Юли, или на её бедро, когда намекал на бессонную, но приятную ночь, то сейчас он один. На подушке напротив не будут лежать каштановые волосы.

Витя вскочил в 4:56 утра и закурил «самца». А ведь когда-то он стоял так и курил с Юлей, ощущая истому в своём теле. Пчёлкин опёрся локтями о перила балкона. На минуту проскользнула мысль: может, сделать шаг в бездну и соединиться с Юлей? Но нет. Витя вспомнил, как Юля отзывалась о самоубийцах.

Пчёла подошёл к кроватке, где спала с трудом уложенная Настя. Он поднял ребёнка на руки, аккуратно, чтобы не нарушить хрупкий сон и переложил в постель, рядом с собой. Прижав дочь к груди, Витя смог успокоиться и заснуть.

В квартиру через открытую форточку проник сквозняк. Он разгуливал по квартире, вызывая шорохи в прихожей. Пчёла открыл глаза.

— Юля, ты вернулась? — Сказал он себе вслух. В ответ — звенящая тишина. Пчёла начал слышать какие-то шаги, которых, конечно же, не могло быть.

— Сейчас, сейчас открою! — Повторял Витя, смеясь во весь голос. Уже когда ключ был вставлен в замок, Витя понял, что у него начинается помешательство.

— Пиздец, — Прошептал он, прижав ключи к груди и сев на корточки возле двери.

На следующее утро Витя набрал Диме Глушкову. Он хотел как можно скорее связаться с ним и пролить свет на провокацию с фотографиями. Это было лишним: Дима уже сам мчался в офис Александра Белова, чтобы предупредить об опасности, которая угрожала «бригаде». Дима, в отличие от Юли, сразу понял, кто такие гуанчи.

Витя сидел с незажжённой сигаретой в зубах. Пчёла знал, что нужно собрать документы и одежду для похорон, но он не хотел этого делать. Он до последнего не верил, что Юля умерла, поэтому считал всё это ненужным абсурдом. Максимальное оттягивание подготовки казалось действенным способом воскрешения любимой.

Дима вошёл в кабинет поникшей походкой. Обычно Глушков шёл армейским маршем. Профессия наложила отпечаток. Дима пожал руку Вите и начал говорить:

— Вить, прими мои искренние соболезнования. Я сам в шоке. Это огромная утрата. Господь, к сожалению, забирает лучших. Прости меня. Я делал всё, что мог, и до последнего верил в то, что Юлька оклемается.

— Я верю тебе, брат. И ты прости меня за то, что матом тебя послал в тот день. Я просто вообще не контролировал себя.

— Не стоит извиняться, Витя. Я понимаю. Я сам бы так отреагировал. В первую очередь, отдаю Юлины вещи, — Дима ввёз в кабинет маленький чемоданчик, кинул на стол удостоверение Юли и семейную фотографию Пчёлкиных, заляпанную кровью. От этого Витю бросило в дрожь.

— Она всегда носила с собой этот снимок, в нагрудном кармане жилета… — Увидев печальный взгляд Вити, Дима закрыл тему и перешёл к причине своего прихода.

— Я знаю, что у тебя есть вопросы ко мне относительно последних дней жизни Юли. Я тебе отвечу на всё, непременно. Просто моя новость важнее этих вопросов. Если вы меня не выслушаете, — обратился Дима к бригадирам. — Вы сдохнете. Неизвестно, завтра, послезавтра, через год.