Всего лишь интервью? (СИ)

— Я просто не смогла пройти мимо и не спасти этот комочек счастья. Очевидно, что бросать наших братьев меньших категорически нельзя, потому что в большинстве случаев они себя спасти не смогут сами. То, как человек относится к животным, может сказать многое о его мироустройстве, — закончила она. Только после этого они сели в машину и поехали на место своего временного проживания.

Вечером, когда сердце особенно щемило от тоски по любимой женщине, Пчёла открыл тот самый конверт. Он достал первые три фотографии, которые были сделаны на работе. Пчёла провёл пальцем по фотографии Юли и вслух сказал:

— Я скучаю.

Он изучал одну фотографию минут десять, потом вторую, третью… Пчёлкин прижимал к себе фотографии, но парадокс был в том, что лучше ему не стало. Даже хуже. Его душа горела как факел, и этот огонь усилился от этих фото, потому что раны разбередились. Воспоминания налетели, будто коршуны.

«Это была их первая ночь после решения о совместном проживании. Юля легла спать, Пчёла присоединился к ней позднее. Юля заснула и забрала себе одеяло Вити, оставив его на холоде. Эта несправедливость глубоко задела Пчёлу, и он стянул с Юли одеяло. Юля проснулась мигом от холода и так сильно дёрнула одеяло, что Пчёла едва не свалился с кровати. Кое-как они уладили этот вопрос, поделив одеяло напополам. Пчёла только начал проваливаться в сон, как вдруг Юля повернулась к нему и спросила:

— Вить, ты меня любишь?

Пчёла открыл глаза, лёжа на спине.

“О, мы дошли до этой самой стадии глупых вопросов от женщин!”

— Люблю, Юленька. Спи, пожалуйста, — Пчёла отвернулся к стенке. Юле этого было мало.

— Вить, а как сильно ты меня любишь?

Пчёла крепко задумался.

— Ну короче… Я за тебя бы жизнь отдал… И закрыл бы своим телом от пуль…

— Ты такой романтик, — Юля растрогалась. Пчёла вздохнул с облегчением. Но головомойка Юли не закончилась.

— Вить, а если бы я была червяком, ты бы меня любил?

“Она невыносима!” — вскричал мысленно Пчёла.

— Да, я бы тебя любил. Даже если бы ты была жуком-навозником, — спокойно сказал Пчёла и поцеловал её в щёку. Юля улыбнулась.

— А если бы меня не стало, ты бы сильно горевал?

На Пчёлу этот контраст вопросов сильно повлиял.

— Юль, а с чего ты должна умереть?

— Жизнь ведь непредсказуема. Я могу идти на работу, и на меня свалится кирпич, который проломит мне голову. Я могу идти в магазин, и на меня нападёт маньяк с ножом. Я могу элементарно поскользнуться дома и удариться виском об стол. Вить, мы все очень уязвимы. Это кажется, что человек — сильнейшее существо в природе, высшая степень эволюции, что человек — это звучит гордо, но одна пуля, один удар — и длинная человеческая жизнь обрывается… — в ответ была гробовая тишина. Кажется, Пчёлкин уснул уже в начале этой философской лекции.»

Пчёла перешёл к остальным фотографиям, сделанным Вероникой, и очень пожалел об этом. Всё его тело охватило приятное напряжение, жар; он напрягся, как струна. Ноги приятно свело. Сердце начало биться намного чаще.

«Вот зараза, — Пчёла кусал губы чуть ли не до крови. — Что она прикажет мне делать?»

Пчёла набрал Фролову. Та уже лежала в постели, отдыхая после напряжённого дня. Юля мгновенно ответила, чтобы звонок не разбудил Диму и вышла на улицу.

— Пчёлкин, только быстро давай, я на улицу вышла, а это опасно.

— Зачем ты это сделала? Я щас сдохну… — он простонал от досады. Юля вспомнила о своём сюрпризе и начала звонко смеяться.

— Ты ржёшь, а я реально сдохну щас! — жаловался Пчёлкин.

— Я вижу, ты открыл мой подарок, — Юля еле перестала смеяться.

— Да, открыл! И охерел! Что мне делать? Я хочу тебя, просто безумно хочу, а ты далеко!

— Воображение включи, — невозмутимо ответила Юля. Далее она понизила голос чуть ли не до шёпота:

— Представь, что я подхожу к тебе близко, целую жадно и властно в губы… Толкаю тебя на кровать, нависая сверху…

— Ты решила меня прикончить, я понял.

— Я медленно расстёгиваю пуговицы на твоей рубашке, поёрзывая… Круговыми движениями поглаживаю твою грудь, при этом слегка царапая её ногтями… Оттягиваю зубами кожу на ключицах, сразу проводя по укушенному месту языком…

С одной стороны, хотелось её заткнуть, чтобы прекратить эту пытку, с другой — слушать бесконечно. И какой конкретно выбор делать в этой ситуации, Пчёла даже предположить не мог. Решил защититься иронией.

— Надо же, как ты развратно умеешь описывать. Не думал. Это я тебя такой плохой сделал?

— Иди в жопу, Пчёлкин, — Юля закончила описание. — Всю атмосферу сбил.

— Нет, а если серьёзно… Ты думала, что эти бумажки заменят мне тебя? Да в журналах тысяча таких есть. Разве я могу потрогать тебя, обнять, поцеловать через фотографии? Нет, конечно. Мне ничуть не стало легче, — расшатанные нервы опять поднялись. Он щёлкнул зажигалкой.

— Юль, ты молодец, мы тобой гордимся. Ты уже отдала свой журналистский долг, езжай домой. Я волнуюсь, — Пчёла подошёл к открытому окну, выдыхая табачный дым.

— Я же говорила, что со мной всё будет хорошо. Потерпи без меня какое-то время, ладно? Я думаю, что тебе стоит заняться делами бригады. Их накопилось немало, наверное. Вот и переключишься.