Всего лишь капелька яда

Она по-прежнему молчала, а я не настаивала на том, чтобы она рассказала мне, кого она так боится и что ей угрожает. Как припечет, все расскажет. Боязнь смерти — действенный стимул.

Я отвезла ее обратно в Лопухино.

Там, в доме, заглянув в холодильник, увидела, что продукты почти нетронуты.

— Ты почему не ешь?

— Фигуру соблюдаю. Вернее, диету. Оставь меня в покое. Мне кусок в горло не лезет, разве ты не понимаешь? Я курю, пью соки, ем бананы и снова курю.

— А апельсины почему не ешь?

— Не люблю. Они кислые. Хотя сок иногда пью. Но почему тебя интересуют мои гастрономические привязанности?

— По кочану, — ответила я и снова направилась к выходу. — Мне пора. У меня масса дел. Жди моего звонка. Может, что-нибудь да прояснится. Да, кстати, у Алины есть какой-нибудь парень?

— Не знаю, — жестко ответила Эмма, стаскивая с головы парик и устало проводя руками по лицу. — Я ничего не знаю и ничего знать не хочу.

Как я пожалела, что у меня под рукой нет вертолета. Начался дождь, небольшой, слепой и какой-то солнечный. Но я старалась не замечать ничего, кроме дороги. Я снова мчалась в город. На заднем сиденье машины лежала дорожная сумка с документами Липкина. Их изучением я должна заняться сегодня дома. Но вот когда я там окажусь — этого не знал никто.

Мне нужна была кое-какая информация, но как выудить ее, если ты не являешься представителем родимых правоохранительных органов? Остается одно: обманным путем.

По дороге в загс я снова заехала к Леве Медвянникову.

— Ты опять с трусами? — улыбнулся он, но улыбка у него была уже более радостной.

Должно быть, они славно поработали со своей медсестрой. Или лаборанткой. (Главное, что не с лаборантом.)

— Ты все понял, Лева? — спросила я, доставая деньги и, ни слова не говоря, запихивая их ему в карман.

— Понял. Ну, Танька, если куплю на все твои деньги дачу, тебя первую приглашу на шашлык.

Шашлык — это хорошо.

— Завтра утром — постарайся, Левушка. Это очень важно.

Глава 8 Маргарита Петровна

В загсе скучала перезревшая девица. Я таких определяю по взгляду. Полная, с волосатыми ногами и жирными складками вокруг шеи, работница загса выглядела недурственно: шифоновое платье, туфли на платформе, золотые перстни на пальцах с малиновым маникюром. Представляю, как не любила она счастливые пары. И с каким удовольствием ставила штампы о разводе.

— Девушка, я пришла к вам по очень интимному вопросу. Если вы мне откажете, я пропала. А вам это абсолютно ничего не будет стоить…

— А что случилось? — заинтересовалась девственница.

— Ничего особенного, — надрывным голосом, с долей истерии, произнесла я и театрально усмехнулась, — просто мой муж мне изменяет…

— Вы собираетесь с ним развестись? У вас есть дети? — Работница загса четко знала свои профессиональные обязанности.

— Детей нет и не будет, — продолжала я более трагическим голосом. — Просто я хотела бы узнать фамилию этой стервы до замужества… Потому что, если это Крайнова… Я вас очень прошу, позвольте мне заглянуть в ваш журнал двухлетней давности… Это очень для меня важно…

Я не первый раз несла людям подобную чушь. Главное, когда ты стремишься к цели — особенно если цель благородная, — создать у твоего слушателя впечатление, что ты говоришь вполне ясные, даже элементарные вещи, которые поймет и ребенок, но при этом пороть самую настоящую чепуху. Если же еще постараться пустить слезу, то дело, считай, в кармане.

Девственница, обрадованная возможностью отомстить кому-то и, судя по всему, вообще склонная к гаденьким авантюрам, бухнула на стол два пухлых журнала.

— Только это… Если кто придет, то сразу смотрите в окно, хорошо?

Я удивленно пожала плечами.

— Хорошо.

Я искала дату регистрации Липкиных. А пришла именно в этот загс, потому что, разбирая их вещи, наткнулась на альбом со свадебными фотографиями. Трудно было не определить, в каком именно загсе они регистрировались.

И я нашла эту драгоценную запись. Вот она, девичья фамилия Эммы. Дымкова.

Я поблагодарила сердобольную работницу загса и, не дав ей опомниться, выбежала на улицу. Села в машину и помчалась к первому же ближайшему телефону-автомату.

Я хотела позвонить одному знакомому, который был мне очень обязан. Он мог в течение пяти минут назвать мне все адреса и места проживания Эммы Дымковой с точностью до дня свадьбы.

Но его телефон молчал.

Мне ничего не оставалось, как переключить свое внимание на что-то другое. И этим другим у меня была встреча с Фионовым. Кроме того, у Алины должны быть сведения о том, где он находился в день убийства с десяти до четырнадцати часов. То есть есть ли у него алиби?

И я поехала к Алине в «Феникс».

Первое впечатление — Алина растерянна.

— Что это с тобой? Что случилось?

— Мне кажется, что мы все это зря затеяли. Признаюсь честно, я боюсь. Если Фионов узнает о том, что я все-таки наняла вас, то он уволит меня. Больше того, — она опустила голову, — у меня могут возникнуть огромные неприятности.

— У Фионова есть алиби? — спросила я, словно и не слышала только что произнесенных ею фраз.

— Не знаю. Я ничего не знаю. Я не могу его допрашивать.