Всего лишь сделка

Машина остановилась у тротуара. За те пару минут, что пришлось потратить на парковку, лицо Саврасова стало непроницаемым. Кира с трудом выбралась из машины, пришлось перелезать через Костю, он не собирался облегчить её бегство. Она стояла на тротуаре, а он сидел в машине, далекий, отстраненный.

— Мой дом в десяти минутах ходьбы отсюда. И знаешь, что Коста, сверху буду я, а не ты.

И она поспешила по улице, она почти бежала. Смысл слов наконец-то прошел сквозь обиду и Саврасов выскочил из машины и через несколько секунд догнал Холодкову.

— Это мы ещё посмотрим, кто будет сверху. А почему мы бежим?

— У меня одежда не располагает к долгому пребыванию на холоде. Ой.

Он успел ее подхватить, прежде чем она растянулась на скользкой поверхности.

Они вбежали в подъезд, как трудно добраться до второго этажа, когда не хочется отрываться друг от друга. Какая разница кто сверху, кто внизу, они одно целое, сейчас они нужны друг другу, только они могут спасти друг друга … В три часа ночи Саврасов уехал в аэропорт.

— Как он прореагировал на твою вуаль?

— Кира, он был в ярости.

— Еще бы пригласил девушку в ресторан, а она чуть ли не в чадре пришла. Ха-ха-ха.

— Но я сразу предупредила, что не хочу, чтобы нас видели вместе.

— Кого-то мне это напоминает, ха-ха-ха.

— И кого?

— Меня. Только я меню прикрылась и из-под него не вылезала.

— С кем поведешься.

— Точно. А он, что, правда, Стаса избил?

— Я не поняла, что сделал Нефедов, но сосед валялся на полу и скулил.

— Давно пора было ему клюв начистить.

— Какие выражения, фу, это же вульгарно.

— Стройка, что сделаю, какой круг общения, такой и лексикон. А сколько словечек я от тебя переняла.

— Вали теперь всё на меня, дуру грешную.

— Васса, как низко мы пали в этом году, и ты, и я, подумать страшно, любовницы.

— Две павшие женщины ожидают разгульную, и где наша Мирослава?

— Как всегда вся в личной жизни, очередная влюбленность, очередной принц на белом коне.

— А у меня вот рыцарь в сияющих трусах. Он меня на балет пригласил, поставил перед фактом, идем и всё.

— Тебя на балет? да он самоубийца, и что было?

— Наталью отправила.

— Ну и?

— Скоро узнаем, спектакль уже начался.

— Ха-ха-ха, Васса ты даже меня переплюнула, и почему мы такие злые?

— Потому что решаем мужские проблемы, а здесь доброта не проходит.

— Мир мужчин, нужно играть по их правилам, хм, это всё я уже проходила, шла, уничтожая всё на своем пути, но меня вовремя остановили и показали, что дальше — пустота, тоска и одиночество.

— Да, ты тогда была невыносима. Ладно, зачем о грустном, а вон и Мира, недовольная, значит, принц опять оказался мерзкой жабой.

— Ничего пара коктейлей утешит.

Кира с Вассой долго слушали жалобы Миры на несправедливость мира, потом залили горе девушки парой Мартини и стали развлекать подругу последними событиями из своей жизни. К Кире на квартиру они приехали уже в приподнятом настроении, там-то их и настиг звонок Нефедова, Васса включила громкую связь.

— Могли бы и сказать, что не любите балет.

— Могли бы спросить, хочу я туда идти. И я для вас нашла достойную замену, Наталья просто обожает балет, а я все равно помешала бы своих храпам наслаждаться па и фуэте.

— Вы можете нормально сказать, что вам нравится, а что нет?

— Могу, если вопросы поставлены нормально.

— Черт бы вас побрал.

— И вас.

Они, три дуры, минут тридцать хохотали в прихожей. Потом все же угомонились и расползлись по кроватям. Утром они разъехались по своим срочным делам.

Кира уже в десятый раз переделывала речь для Ильина, он то и дело просил включить ещё что-то или изменить, переписать, переделать, так случалось всегда, когда он не знал, что хотел. Холодкова уж давно привыкла к странностям как бы директора, но сейчас ее это немного раздражало, она устала, и желание послать всё было велико. Последнее время она стала какой-то дерганой, верней ее задергали, постоянно беспокоились о том, справляется ли она, нужна ли помощь, оказывали эту самую помощь, отнимая время, которого катастрофически перестало хватать. Она теперь с трудом выкраивала время для субботних занятий. Холодкова уже всерьез стала задумываться о поиске ассистента. Куча кассет с конференций так и не дождались своего часа, ей присылали записи встреч и основные тезисы, но Кира предпочитала иметь распечатку всего диспута, часто важные и нужные мысли высказывались между делом и оставались незамеченными.

Стояние в пробке бесило, если бы не инструменты, которые она обещала утром отвезти на объект, то Кира бы давно припарковала машину и пошла бы пешком. Холодкова заметила в толпе ожидающих зеленного света светофора знакомую фигуру.

— Лиза, идите сюда!

Девушка удивилась, но все же подошла к машине и села в салон.

— Добрый вечер, Кира Алексеевна.

— Здравствуй, Лиза. Как дела?

— Нормально.

— Я тебя домой отвезу, нечего в темноте одной возвращаться.

— Да, всё нормально. Я уже привыкла.

Появился просвет, и Кира ловко проскочила, дорога дальше была свободной.

— Привыкла? Я родители куда смотрят?

— Я уже два месяца как с ними не живу.

— Так. И что случилось?

— Решила им не мешать. А они даже не заметили.

— И где ты сейчас?