Всего лишь сделка

— Через некоторое время Евсеева арестуют за покушение или за совершение особо тяжкого преступления, задержат на месте преступления. И вы, и я прекрасно знаем, что он многих достал, там, в поднебесной, но второго Ходорковского они не хотят, а избавиться от Евсеева мечтают. Есть реальный шанс его смять. Вы же знаете, как это делается, человек просто лишается поддержки и всем плевать, что с ним будет, никто никакой помощи ему оказать не может, да и не хочет. А мне это и нужно, чтобы он сел и не мог ничего сделать из мест не столь отдаленных.

— Откуда такая уверенность, что его возьмут с поличным?

— Возьмут, это моя забота. Просто ему очень скоро захочется меня убить, собственноручно.

— И даже если у вас не будет поддержки…

— Я все равно закончу партию. Только тогда будет переполох, дележка и несколько трупов во главе с моим.

— Почему вы предлагаете это мне?

— Потому что вы единственный, кто оставит меня в живых.

— Почему вы так уверены в этом?

— Не только вы собираете информацию.

— Да, я и забыл, что это ваша работа, вас этому учили. Детали вашего плана я не узнаю?

— Нет, чем меньше людей вовлечено, тем надежней. У вас есть месяц для принятия решения.

— Через неделю вы получите ответ. Вам нужна охрана?

— Я ещё не начала действовать и сейчас я в безопасности, а когда начну, оковы мне не нужны. Но за моей семьей надо присмотреть.

— Хорошо. Переходите ко мне. Из нас получатся хорошие союзники.

— Союзники? Вы уверены?

— Умных врагов тоже приятно иметь.

— Врагов иметь очень приятно, главное чтобы ты их, а не они тебя.

— Через неделю я с вами свяжусь.

— Договорились. До встречи.

Аудиенция была окончена, Холодкову отвезли домой. Встреча прошла лучше, чем думала Кира, и результат уже был известен, Тигр только сообщит заинтересованным лицам о предстоящих изменениях, получить их согласие на дележ и оговорит проценты. А ей предстояло начать партию.

Кира быстро набрала номер, пришлось потратить время на розыск, через Лешего добывать она его не стала.

— Ефим Евсеевич, добрый вечер.

— Кто это?

— Холодкова Кира Алексеевна.

— Откуда у Вас этот номер?

— Неважно откуда он у меня, главное, что он есть. И у меня есть то, что Вас интересует.

— Меня ничего не интересует.

— Даже странный потрепанный пейзаж из глухого села где-то под Иркутском?

— Картина у Вас?

— У меня. Ваши люди подпортили мне шкурку. Придется оплатить вред. Миллион меня вполне устроит, я женщина европейская, их валюта меня и порадует.

— А не много ли?

— Не много. Даю Вам сутки на размышление.

Холодкова нажала отбой. Что ж теперь надо подготовить место для спектакля.

Леший уже несколько часов ходил из угла в угол и никак не мог успокоиться, он знал, что Кира в опасности, он это чувствовал. Он знал, что партия уже начата и скоро будет финал. Но он не знал, кто заказчик и что собирается делать Кира… и он не знал где Кира.

Саврасов вот уже несколько часов безуспешно пытался найти Киру, утром Роман сообщил, что все эти месяцы они следили не за Кирой, что он специально с ней столкнулся, и это оказалась не она. Все жучки и маячки были бесполезны. Ее не было. И он не знал где она может быть. Но от точно знал что она собирается делать. И это было опасно. И что действовать она собирается сегодня…

Кира стояла и смотрела на своего обидчика, вот они и встретились лицом к лицу. У нее осталось всего несколько вопросов, на которые она хотела получить ответы. «Евсеев Ефим Евсеевич, владелец фабрик, газет, пароходов, собственной персоной и с пакетом денег, на сумку разоряться не стал».

— Добрый вечер, Ефим Евсеевич. Прекрасный вечер, и пустырь располагает к прогулкам.

— Добрый, Кирочка, добрый. Вы же сами настояли на личной встрече, чтобы деньги принес я, и место выбрали сами. Где картина?

— А где деньги?

Он кинул к ее ногам пакет, Холодкова присела и достала несколько пачек евро.

— Будем считать, что компенсацию за моральный и физический ущерб я получила.

— Где картина?

— Не спешите. У меня есть вопросы, и вы на них ответите, тогда и картину свою получите.

«Ответить-то отвечу, почему бы и нет. Последнее желание вещь святая. А мне ещё говорили, что ты умная. Жадность мой любимый порок, он и умных губит. Миллион евро и весь твой ум ушел».

Он смотрел на красную точку на ее лбу и решил немного поиграть по ее правилам.

— Что хотите узнать? Что такого особенно в этой картине?

— Слушать печальную историю про мальчика Фиму из неблагополучной семьи, отец которого пил и бил мать, а мать тоже попивала и била, но уже сына, и единственная радостью для которого была возможность сбежать к бабке-гардеробщице, и сидя в директорском кресле любоваться этой мазней и строить планы на захват мира? Нет уж, увольте, это я и так знаю.

— Я иногда сентиментален, воспоминания о детстве, о родных местах.

— Какая сентиментальность, Фима, боже мой, вы об чем, дорогой. Просто крышу снесло давно и тормоза отказали от вседозволенности — все можно купить, сломать, украсть, а несговорчивых убрать.

— Я же предлагал музею ее выкупить.