Всего лишь сделка

— Через неделю уеду. Пойду к себе, устала.

Проснулась Кира поздно, первая ночь за последнее время, когда она не просыпалась через каждые два часа. Ей снилась Флоренция, до мая еще пара месяцев.

Всего лишь сделка

Тибор неохотно согласился с ее уходом, он все равно считал, что под его крышей, слово держать намного проще. И пока за ней будут присматривать, за ее семьей тоже. А сейчас он присматривался к своей семье и присматривал. Семья, впервые это слово стало для него что-то значить.

Через неделю Холодкова покинет его дом, а сейчас она сидела рядом в машине, улыбаясь своим мыслям. Она останется его представителем, будет вести сделки от его имени, будет добывать информацию при необходимости, с маленькой оговоркой, что его очень удивила и рассмешила — если будет время.

Кира листала фотографии, односложно отвечая на его вопросы, отчет по проекту ее мало занимал. Тибор усмехнулся, краем глаза увидев, знакомые, миллион раз растиражированные, виды средневекового города.

— Ну и мрак, — прокомментировала Кира, когда Креп ушел.

— И что тебя не устраивает?

— Даже и не знаю, парк где нельзя присесть, так как лавочек нет, зато есть уродские пятиметровые металлические конструкции, деревья все привозные, сдохнут, проверено же, не приживаются, каждый год закупать надо будет.

— Это не городской парк, Кира.

— Городской, Тибор, городской. Ты, в принципе, градообразующее предприятие строишь, если до тебя это так и не дошло, все остальное там давно закрылось. На стене паркинга можно экран сделать и кинотеатр под открытым небом, фильмы, что в свободном доступе крутить, классику.

— Еще танцплощадку сделай, — немного сарказма в ее планы.

— А почему бы и нет. Вон в Сокольниках сколько лет существует и ходят, и танцуют.

— Забирай парк под себя. Только с остальными партнерами договорись.

— Думаешь, откажут?

— Тебе? Нет, сам побежит деревья сажать, если попросишь.

— А если она тебя попросит, побежишь?

— А мне-то как раз только деревья и остались, — расхохотался Тибор.

— С тобой хорошо, но у меня совещания, пойду парком заниматься. Да, Тибор, людей своих от меня убери.

— Это для безопасности.

— За мной следишь ты, Леший, Саврасов, мне уже надоело маневры придумывать, чтоб одной побыть. Отстреливать начну.

Она влетела на этаж с лестницы, он шагнул из скоростного лифта. Кира распахнула дверь, пропуская Саврасова в переговорную.

— Я могу открыть дверь и сам, может я и хромаю, но руки у меня работают нормально.

— Боже, Коста, я всего лишь была у двери раньше. Я опять задела мужское эго? Теперь полсовещания будем об этом спорить?

— Мы не будем спорить.

— Так, а где остальные? Они забыли про совещание?

— На прошлом условились его не проводить.

— Странно, у меня в календаре встреча назначена.

— У меня тоже. Не сносили.

— Зачем ты тогда пришел?

— Тебя увидеть. Ты же впервые подтвердила присутствие.

— Соскучился?

— Да.

— Мог бы найти и получше.

— Не смог, да и искать не хочу.

— Я про ландшафтных дизайнеров, мне эта концепция парка совсем не нравится. Так, понятно, сама проведу тендер. Вам, мужикам, ничего доверить нельзя. Такое убожество выбрали. Там же находиться нельзя.

Кира еще раз пролистала все рендеры, не нравились они ей, слишком пафосно и холодно.

— Неужели такие проблемы с женщинами в стране, что никого не нашел.

— Размениваться не хотел.

— Ты же разменивался и очень даже неплохо. Мелочь закончилась? Могу одолжить.

— Кира, что ты от меня хочешь услышать.

— Зачем тебе все это, Коста?

— Рядом, Кира, всегда рядом.

— Даже если только боль?

— Это не только боль.

— Ладно, есть вопросы важней. На свадьбу идешь?

— Твою?

— Нет, Леший и Мира приглашают. И тебя тоже.

Телевизор не захотел подключаться.

— Что ж, на большом экране не посмотрим.

Кира пододвинула к нему планшет и стала листать снимки.

— Вот, смотри, нечто такое я хочу в парке. Тут уютно, семейный отдых, линии плавные и нет этих металлических убожеств.

зашел в квартиру, он ненавидел возвращаться домой, ненавидел эту чертову палку, без которой он к концу дня не мог нормально ходить, он ненавидел эти одинокие ночи и дни. Он ненавидел себя за собственную глупость, в аварии, хоть и частично был виноват и он, была бы скорость ниже, последствия были бы другими. Ему все время казалось, что у него опять появился шанс. Но на свадьбе он окончательно убедился, что все кончено. Она блистала на танцполе, а он даже пары движений не мог сделать, не морщась от боли. «Я не могу заводить «роман» с человеком, который не умеет танцевать». А теперь уже никогда не сможет танцевать.

Он не хотел ее жалости, он не хотел попадать в ее «детский сад» и составлять компанию Ильину, Брагинской и прочим. И как он хотел, чтобы она была рядом. Он пытался ее заменить, одна женщина сменялась другой, но никто не мог даже на минуту заставить его забыть Киру, алкоголь тоже не помогал. Хоть иногда, но рядом с ней. Даже если она об этом не знает. В соседнем вагоне в нью-йоркском метро, в отеле через дорогу в Монреале, на одной улице в Тбилиси…