Всего лишь сделка

Странно все они обсудили ещё утром, хотя Эльза должна была быть у министра, может, хочет рассказать о разговоре.

Кира прошла в кабинет, ей единственной разрешалась входить без предупреждения, она привычно села в кресло.

Эльза стояла у окна, она смотрела вниз и курила, Кира терпеливо сидела и ждала.

— Как давно вы виделись с друзьями, Кира?

— С Лешим вчера, с остальными год-два назад.

— А с родными?

— Года три назад.

— У меня это также начиналось. Сначала выкинула друзей, потом семью, последним уничтожила мужа, он дольше всех сопротивлялся.

Кира не понимала, зачем этот разговор, но всё же его поддерживала.

— У меня нет мужа, мне его не надо уничтожать. Отчуждения часть нашей профессии, чем меньше болевых точек, тем лучше. И для них тоже.

— Я тоже себя в этом убедила, что так лучше для них. Ты очень похожа на меня, только движешься ещё стремительней. А ты знаешь что там, дальше? Там ничего нет, только холод и скалы, а ты все лезешь. Ничего нет. А сколько людей желающих тебя столкнуть, скольких столкнула я. Нет там ничего. Пустота. Ты ещё можешь остановиться, я уже нет.

— Вы многого добились, вам завидуют, я считаю вас образцом для подражания.

— Добилась. Я одна, никому не нужна. И мне никто не нужен. Пустота, только пустота. А ведь я была другой, могла радоваться жизни, улыбаться, любить. Но я захотела покорить вершину, и что? Избавилась от всех болевых точек, как учили. Уничтожила все хорошее, что во мне было, чтоб не мешало великой цели. Ничего. Пустота… Идите, Кирочка, идите. Обещайте мне, что подумаете об этом.

— Обещаю.

Кира вышла в приемную, плотно закрыв за собой дверь, она и сама не поняла, что заставило ее остаться в приемной. Она услышала хлопок в кабинете начальницы, Холодкова уже однажды слышала такие хлопки на стрельбах. Она распахнула дверь … Кира смотрела на Эльзу Генриховну, с которой ещё несколько минут назад разговаривала, а теперь ее не было. Кира смотрела на кровь и никак не хотела понимать, откуда она взялась. Из ступора ее выдернул истошный крик секретаря, на который сбежались и остальные.

Потом были похороны и притворные речи сожаления, к концу поминок многие не могли скрыть искренней радости от смерти Эльзы. На девять дней были только она и бывший муж Эльзы. Кира остановилась и ушла…

— Знаешь, я не могу простить себе, что тогда закрыла дверь.

— Ты не могла это знать.

— Я прихожу к ней, и ее бывший муж. Он сказал, что не может себе простить, что не стал за нее бороться до конца, что будь он старше, он бы не позволил ей уйти.

— Я не оставлю тебя, и тебе придется смириться, что твой муж не умеет танцевать.

— У меня был только один партнер, и меня он устраивает, даже если будет просто стоять рядом.

— Я буду стоять рядом.

— Ты сказал, муж?

— Да.

— Это официальное предложение?

— Да.

— Мне надо подумать.

— Думай.