Всего лишь тень

– Ничего серьезного, не тревожьтесь. Не могли бы вы открыть?

– Там открыто… Замок сломался.

Гомес толкает створку, пытается улыбнуться хозяйке. Он знает, что выглядит пугающе, и, судя по лицу бабульки, она действительно в ужасе. И то сказать, она такая маленькая и сгорбленная, что едва доходит ему до пояса.

Он вдруг кажется себе косматым великаном. Этаким взлохмаченным пещерным медведем.

– Не бойтесь, мадам. Простое расследование по соседству… Можно зайти?

Она все еще в нерешительности, Александр снова улыбается с риском вывернуть себе скулы. Тренировок отчаянно не хватало, теперь ломота обеспечена.

Внутри темно и бедно, но чистенько и приятно пахнет.

– Я как раз завтракала, хотите кофе?

– С удовольствием, мадам. Большое спасибо.

Побольше меда в голосе, мягкости в движениях. Завоевать ее доверие.

– Как у вас мило, – заявляет он.

Она приносит ему свою бурду в большой, чуть выщербленной кружке. Оба устраиваются в гостиной за столом, покрытым древней клеенкой в красно-белую клетку. Гомес уже давным-давно не видел ничего подобного.

– Я ищу женщину, которую вы наверняка знали: Лору Паоли.

– Лору?

– Да, вашу соседку.

– Бывшую соседку, – поправляет его старая дама. – Она уже давно здесь не живет.

– А вы знаете, где я могу ее найти?

– Нет, месье.

– Почему она уехала?

– Она потеряла работу и больше не могла платить за аренду дома. Нашла себе маленькую студию где-то в районе вокзала. Кстати, она оставила мне своих кошек.

– А где она тогда работала?

– В супермаркете «Карфур». Который в большом коммерческом центре, на въезде в город… Представляете, где это?

Гомес подтверждает движением подбородка.

– Когда она съехала из дома?

– Погодите, дайте подумать… Уже месяцев шесть назад. Может, больше. Время летит так быстро…

Она слабо взмахивает рукой, пытаясь изобразить бешеный ход времени.

– Она давала о себе знать после того, как сменила жилье?

Старушка неловко поправляет волосы изуродованной артритом левой рукой.

– Нет, ни разу. Можете себе представить? Ни звонка, ничего. Даже не узнавала, как Митуфль. Это старшая из ее кошек. И она в плохом состоянии, между прочим. Старость не радость, знаете ли… наверно, мне нужно пойти одеться, – вдруг спохватывается она.

Она застегивает все пуговки халата, Гомес нежно ей улыбается.

– Вы в полном порядке, не беспокойтесь. Это я вломился ни свет ни заря, простите, пожалуйста… А перед тем, как Лору уволили, вы не замечали чего-то необычного? Она не изменилась? Не казалась испуганной?

– Она уже не так часто улыбалась, это верно. Я подумала, что у нее проблемы. Можно сказать, она была грустной. Я практически больше не видела ее в саду. Она закрывалась у себя даже в выходные дни.

– А она не рассказывала вам, из-за чего стала грустной?

– Нет.

– К ней кто-нибудь приходил?

– Вначале у нее был парень. Но потом я его больше не видела. Может, он бросил ее, вот она и упала духом.

– Действительно, вполне возможно.

– А почему вы разыскиваете мадемуазель Лору?

– Мне нужны ее свидетельские показания по одному старому делу, – говорит Гомес, вставая. – Во всяком случае, вы очень мне помогли. И за кофе тоже спасибо. Очень вкусный.

В рот взять невозможно, несусветная горечь. Как она умудряется выжить, вливая в себя такое каждое утро?

Александр направляется к выходу, хозяйка семенит за ним, стараясь не отстать.

– До свидания, мадам.

– До свидания, месье. Скажите… Если вы ее найдете, можете дать мне знать? Лора была такой милой…

– Постараюсь, – обещает он.

* * *

Совершенно особый момент. Извилистый путь от грез к яви. Медленное высвобождение из снов, сознание стремится взять верх. Тело Лизы в последний раз летит в пустоту и разбивается у ее ног. Только тогда Хлоя просыпается.

Боль опоясывает лоб, как будто тиски сжимали ее череп на протяжении многих часов.

Она садится на край кровати; веки как свинцом налились, ноги ватные.

Он снился ей ночью. Образы уже рассеиваются. Становятся смутными. И скоро погрузятся в мучительные архивы ее подсознания.

Но она прекрасно помнит, что Тень присутствовала в ее кошмарах и разговаривала с ней. Только она уже забыла слова. Зато осталось чувство, что она совсем рядом, ощущение ее присутствия.

Она смотрит на будильник, ей требуется целая секунда, чтобы осознать, что уже девять.

– Черт!

Хлоя кидается в ванную, окунает в воду онемевшее лицо.

В голове стучит, как будто что-то пытается оттуда выбраться. Или забраться вовнутрь. Наверняка тошнотворный результат коктейля из виски с транквилизаторами.

Большой сбор в десять часов с Пардье и высшим руководством. Ежемесячный совет директоров.

Она плюет на завтрак, только проглатывает лекарство, вихрем принимает душ и одевается как по тревоге. Взмах щеткой для волос, и вот она уже сбегает по ступенькам. Подкрасится в машине.

Половина десятого. Еще есть шанс приехать вовремя.

«Мерседес» срывается с места, его чуть заносит на повороте из-за мокрой дороги и большой скорости. Светофоры без всякой жалости раз за разом загораются красным.

Девять сорок пять. Седан выезжает на автостраду.

Через сто метров первая пробка. Вереница стоп-сигналов, уходящая за горизонт.