Всего лишь женщина

Я изучила справочник медицинских учреждений. Мне было принципиально важно местонахождение и государственность учреждения. Первое, потому что я хотела работать недалеко от дома, от детей. На всякий случай. Мало ли что в жизни может случиться, все-таки дети еще подростки. А второе – государственность – тоже имело значение, поскольку у меня уже был опыт работы медсестрой в частной клинике, где пациенты – так называемые «новые русские» – в грош не ставили нашего брата. Хотя и получала я там хорошие деньги (каждая инъекция стоила порядка десяти долларов США), зато натерпелась такого унижения, что эти деньги не приносили радости.

Наконец я нашла психоневрологический интернат. Я зна ла, что в государственные учреждения не берут на работу без постоянной московской прописки и без трудовой книжки. С пропиской не было проблемы, но трудовая книжка моя осталась в системе. Она зарабатывала мне жилье. Так что мне пришлось пойти на маленькую хитрость, соврать, что у меня трудовой книжки нет, что мне не приходилось до сих пор работать. Обычно при трудоустройстве все формальности решаются в отделе кадров. Но в этом учреждении был особый случай – все вопросы решались на уровне директора интерната. Директор, пожилой мужчина, врач, очень заинтересованно, с пристрастием расспрашивал меня обо всем, что касается и не касается моей предстоящей работы. Его интересовало буквально все. Замужем ли я, есть ли у меня дети, сколько их, какой пол, возраст, какая у меня жилплощадь, кем работает муж… Мне даже показалось, что он лично мною заинтересовался, думала, сейчас начнет расспрашивать про мою личную жизнь, есть ли у меня любовники, сколько их… Но до этого дело не дошло. Хотя меня моя интуиция не подвела, он действительно оказался любителем женского общества, причем, молодого. Про него ходили разного рода слухи.

А меня взяли на работу, оформили медсестрой временно с испытательным сроком в два месяца. Работа была серьезной, требовалось определенное знание в области психофармакологии, психиатрии и даже психологии, поскольку больные здесь находились особые. Кроме того, работа требовала необычной моральной, эмоциональной и волевой выдержки.

Психоневрологический интернат по определению – так называемая большая психиатрия. Здесь живут люди с неизлечимыми болезнями, изолированные от общества, которому могут причинить вред. Меня поставили палатной медсестрой на мужской этаж.

Поначалу, честно говоря, пришлось трудно. Во-первых, с момента получения мною диплома прошло энное количество времени. А, во-вторых, мне еще никогда не приходилось работать по специальности, хотя я время от времени делала инъекции. Но мне, как всегда, повезло. Моими сменщицами оказались две доброжелательные пенсионерки. Правда, по психотипу они кардинально отличались – одна из них была чрезмерно ответственна, прямо до дури скрупулезна, дотошна в мелочах, а другая, наоборот, – полная ее противоположность, про таких обычно говорят «пофигистка». Но обе очень хорошо знали свое дело – образованные, опытные, с огромным трудовым багажом за плечами, они не раз помогали, подсказывали, делились опытом, короче, натаскивали меня до уровня специалиста. За что, конечно, я была им очень благодарна.

Работала я сутки через двое. Работа мне очень нравилась. Как правило, меня ответственная и серьезная деятельность мобилизует. А длительные отпуска мне вообще противопоказаны. Если я не занята чем-то, то заболеваю «синдромом хронической лени» и выбываю из строя. И тогда начинаю себя тихо не уважать, порой даже до ненависти. А этого допускать ни в коем случае нельзя. Человек должен любить себя. И иметь основания для такой любви.

Моя любимая работа начиналась с принятия смены. Для этого мы со сменщицей до пятиминутки обсуждали прошедшую смену, какие новости, нет ли ЧП (с нашими больными – это естественное явление), какие новые назначения, нет ли вновь поступивших. Если таковые оказывались, то лично надо было посетить больного, познакомиться, чтобы иметь представление о сложности болезни. А затем мы шли на пятиминутку у заведующей отделением. Здесь собирался весь медперсонал, и те, которые сдают смену, и те, которые ее принимают со всех трех этажей. Сдающие отчитывались за прошедшую смену, принимающие получали указания, обсуждались текущие проблемы.

Пятиминутки продолжались в общей сложности, если без ЧП, полчаса. Затем мы с лечащим врачом делали обход палат: посмотреть на состояние больных, общее санитарное состояние этажа. Выслушивали не всегда адекватные жалобы больных и делали соответствующие выводы. Иногда после обхода врач по необходимости делает дополнительные назначения. И я приступаю к процедурам. За работой время летит со скоростью звука. Порой, бывало, не заметишь, как наступит время обеда.

А время обеда – самая запарка, и задействован весь персонал этажа. На этаже около семидесяти человек больных. Ходячие идут в столовую, которая находится на этаже. Большая часть – лежачие – едят в палатах. Из них немногих приходится кормить с ложечки.