Всего один поцелуй

Она услышала, как он осторожно закрывает дверь и подходит ближе. И вдруг он склонился перед Джорджианой и положил свои ладони поверх ее. Она зажмурилась.

– Джорджиана, ты даже не посмотришь на меня?

Она не могла.

Он вздохнул.

– Мне всегда говорили, будто у меня талант к ведению переговоров, к разрешению сложнейших ситуаций наилучшим образом. – Он погладил ее натруженные руки. – Но в данном случае, признаюсь, я страшно боюсь допустить ошибку, выразиться недостаточно ясно, не убедить тебя. Поэтому я составил список…

– Список? – Она постаралась не выдать своих чувств. – Список чего?

– Список всех причин, по которым ты должна выйти за меня замуж.

– Нет, пожалуйста, – запротестовала она, – умоляю тебя, не надо.

– Джорджиана, я должен кое-что сказать тебе. Хотел бы иметь достаточно времени на составление более красноречивого списка. Но я боялся не найти тебя и очень беспокоился. И я не могу больше терпеть, ты должна все узнать.

– Узнать что? – Она, наконец, подняла голову и встретилась с ним взглядом. Он, как всегда, выглядел невероятно привлекательно. Ни одна черта не отличалась особенной красотой, но все вместе: широкий лоб, ровная линия волос, высокие скулы и худые щеки, прямой нос и благородный подбородок – делало его неотразимым.

– Все те причины, по которым ты мне нужна. – Он смахнул прядку волос с ее лица. – Хотя, пожалуй, лучше сказать по-другому. Все те причины, по которым я тебя хочу.

У нее перехватило дыхание, когда он достал из кармана исписанную бумагу, и на землю упала роза.

Джорджиана подняла ее.

– Это для тебя, хотя не думаю, что она мне сильно поможет. Тебя, кажется, не впечатлили остальные, оставленные мной под твоей дверью.

– Так это был ты?

– Сначала я думал, будто приношу их только затем, чтобы порадовать тебя. Но теперь я понимаю – дело было в чем-то большем. Я начал приходить все позже и позже, надеясь быть пойманным… – Он замолчал и посмотрел обратно в список.

– Итак, первое. – Он откашлялся. – Твой характер всегда нравился мне больше, чем, чей бы то ни было. Ты честная, трудолюбивая и понимаешь детей и животных. Ты храбрая, щедрая, добрая и всегда пытаешься найти что-то хорошее в каждом. – Он на секунду поднял взгляд и продолжил: – Во-вторых, ты красива. – Он поднял руку, когда Джорджиана попыталась перебить. – Нет, даже более того. Если бы я только мог описать, что чувствовал, когда увидел тебя в этом озере, когда вода капала с твоих плеч, с твоих волос и ресниц и, хм, с прочих мест тоже. Я не могу представить себе, чтобы кто-либо когда-либо мог выглядеть так же соблазнительно.

– Куинн, я благодарна тебе за доброту, но я знаю, почему ты здесь, и предпочла бы, чтобы ты остановился.

– И почему же, по-твоему, я здесь, кроме как затем, чтобы уговорить тебя выйти за меня замуж?

Она устало потерла глаза.

– Потому что Грейс уехала, а Ата показала тебе то нелепое письмо. И теперь, как тебе кажется, я жду предложения руки и сердца, а ты не хочешь меня разочаровывать. Но Грейс ошибается, я чувствую себя прекрасно. Как же иначе, ведь у меня есть Трихэллоу. И именно ты подарил мне это поместье. Я знаю. Я и не мечтала о таком. Я буду счастлива всю оставшуюся жизнь.

– Просто послушай меня, хорошо?

Когда она ничего не ответила, он сжал губы и опустил взгляд на список, который, кажется, чуть-чуть дрогнул. Затем он медленно смял лист, кинул его через комнату и сжал голову руками.

– Я же сказала тебе, это не обязательно.

Он схватил ее за руки и поднял. Теперь они стояли друг напротив друга. Он обнял её.

– Джорджиана… Я люблю тебя. Я очень тебя люблю.

– Нет, – прошептала она, – не лги мне. Пожалуйста, не лги мне.

– Я люблю тебя. И меня не волнует, первый ли Энтони в твоем сердце, видишь ли ты сны о нем по ночам. Мне достаточно будет обнимать тебя каждый день и каждую ночь, когда ты засыпаешь.

Откуда-то раздалось чириканье, но он продолжал говорить не останавливаясь:

– Я знаю, ты как минимум привязана ко мне – возможно, любишь меня – даже если и не так, как любишь его. Джорджиана, меня это не волнует. Я знаю только, что не могу жить без тебя. Я хочу просыпаться каждое утро и видеть твое лицо рядом.

Она выдохнула, поняв – боль, возникшая у нее в груди, объясняется тем, что она забыла дышать.

– И я обещаю никогда не говорить плохо про человека, которого ты столь преданно любила.

– Ты знаешь, – ответила Джорджиана, наконец, – тебе не нужно было всего этого говорить.

– Я не пони…

– Когда я увидела, как ты плывешь сюда, я попыталась убедить себя, будто смогу тебе отказать. Но в душе я знала, что не устою перед искушением. Тебе достаточно было только настоять на своем и не принять мой отказ. В красивых словах нет нужды. Мое сердце всегда принадлежало тебе. В лощине я уже открыла тебе свои чувства.

– Я всю жизнь дорожил твоей дружбой.

– Будь ты проклят, Куинн, – прошептала она. – Это была никакая не дружба.

Он побледнел. И впервые Джорджиана поняла, как он уязвим.

Она посмотрела в его обеспокоенные глаза: