Всего одно злое дело

– Этот человек – синьор Доути – замазан по самую макушку, – сказал Сальваторе. – Микеланджело Ди Массимо говорит правду. С самого начала этот план был разработан в Лондоне: разработан Доути и претворен в жизнь Ди Массимо и Скуали.

– А почему ты до сих пор не передал эти материалы Никодемо? – спросил Пьеро. Его голос звучал расслабленно, и Сальваторе надеялся, что это признак того, что он запоминает факты.

– Конечно, я все передам, – ответил Сальваторе, – но сначала я хотел извиниться перед вами. Задержание Карло Каспариа, как это сделали вы… Это вселило в Микеланджело Ди Массимо уверенность, что он в полной безопасности. Если бы вы отпустили Каспариа – на чем настаивал я, – Ди Массимо наверняка исчез бы, как только было найдено тело Скуали. Он бы знал, что всего несколько часов отделяют нас от обнаружения его связи со Скуали, но потому, что вы продолжали удерживать Карло, как главного подозреваемого, он считал себя в полной безопасности.

Фануччи кивнул. Он все еще, казалось, не был полностью убежден выступлением Ло Бьянко, поэтому Сальваторе извинился еще раз, пока собирал документы со стола magistratо, сказав:

– Это я передам Никодемо. Чтобы он – под вашим руководством, конечно – закончил расследование.

– Экстрадиция Доути, – пробормотал Пьеро. – Это будет нелегко.

– Но не для вас же, – произнес Сальваторе. – Перед вами не устоит даже британская судебная система, мой дорогой друг.

– Посмотрим, – пожал плечами Фануччи.

Инспектор улыбнулся. Certo, подумал он, конечно, они посмотрят. А пока Таймулла Ажар исчез с локаторов Фануччи. С глаз долой – из сердца вон. Теперь пакистанец был в полном распоряжении Сальваторе Ло Бьянко. А это именно то, чего добивался старший инспектор.

Виктория, Лондон

Линли понимал, что встречи с Изабеллой не избежать. Его время истекало. Он мог еще несколько дней тянуть его («Командир, работаю, однако надо проверить еще одну вещь…»), но, так как она не была дурой, этим ее не проведешь. Поэтому у него оставался выбор: то ли напропалую врать Ардери обо всех делах Барбары, так как Джон Стюарт знал только, куда она ходила и с кем встречалась, но не то, что она реально делала, – то ли сказать ей всю правду.

Томас сожалел, что знал о проделках Барбары Хейверс. Он ее предупреждал, но это ни к чему не привело. Она так и не сошла с того безумного пути, по которому летела, ведомая любовью. Но хотя поговорка «любовь слепа» и может оправдать то, что влюбленные не замечают недостатков друг друга, она ни в коей мере не могла оправдать нарушение тех обязанностей, которые взял на себя – и публично присягнул в этом – сотрудник полиции Метрополии. Особенно это касалось расследования уголовных преступлений.

И все же… разве сам он, Томас, не хотел защитить собственного брата несколько лет назад, когда склонность Питера связываться с темными личностями из самых трущоб Лондона, вкупе с наркотиками привели к тому, что он подпал под подозрение в убийстве? Да. Томас хотел защитить его. И, несмотря на улики, говорящие об обратном, он не мог поверить в то, что Питер был в нем замешан. По счастью, время показало, что брат действительно был невиновен. А ведь то же самое могло иметь место и в случае Барбары Хейверс и Таймуллы Ажара. Однако им так и не удастся выяснить, виновен Ажар или нет, если Барбара будет и дальше скрывать улики, не правда ли? В случае с Питером все тоже упиралось в улики. Только пройдя через весь процесс нахождения под следствием, он был полностью оправдан. То, что Томас не вмешивался в ход следствия, чуть полностью не разрушило их отношения с Питером, однако он настоял на своем решении. И это именно то, что нужно сделать Барбаре.

Линли решил не быть трусом и не ждать, пока Изабелла сама его вызовет. Когда они встретились в коридоре, он кивнул в сторону ее кабинета. Найдется ли у нее минутка? Да, найдется.

Ардери закрыла дверь и поставила между ними барьер в виде письменного стола. Томас воспринял это как демонстрацию разницы в их служебном положении. Он придвинул стул и рассказал ей все, что знал, не скрывая ничего из того, что удалось узнать о Дуэйне Доути, Брайане Смайте, Таймулле Ажаре, похищении Хадии Упман, смерти Анжелины Упман – и о Барбаре Хейверс. Изабелла молча слушала. Она ничего не записывала и не задавала вопросов. Только когда Линли упомянул о билетах в Пакистан и о том, что Барбара Хейверс о них знала, Изабелла выдала реакцию. Побелев, она спросила:

– А ты уверен в датах? В дате покупки и дате вылета, Томми? – И прежде чем он ответил, продолжила: – Не обращай внимания. Конечно, ты уверен. Джон Стюарт просто не мог знать об этих билетах. Ведь если Барбара разузнала о них внутри организации – то есть через SO-12, – то у него не было причины следить за теми, с кем она общается в этом здании. Ведь из него она не выходила. Она ведь просто могла позвонить кому-нибудь из SO-12 и попросить об услуге, правда?